Четыре ветра

Как он мог бросить ее, он ведь знал, как сильно она хотела уехать с фермы? Она такая же, как он, она не похожа на маму, бабушку и дедушку. Она не хочет работать на ферме, она хочет уехать в большой мир, стать писательницей, написать что-нибудь важное. Она хочет уехать из Техаса.

Мельница затряслась, и Лореда подумала: «Отлично, теперь еще мама лезет меня утешать. Жалкое существо». Меньше всего на свете Лореде сейчас хотелось видеть мать.

– Уходи! – Лореда яростно вытерла глаза. – Это ты во всем виновата.

Мать вздохнула. Бледная, почти хрупкая. Даже смешно. Как же, хрупкая она, как корень юкки.

Элса забралась на площадку и села рядом с Лоредой, там, где всегда сидел отец, и Лореда разъярилась.

– Это не твое место! Здесь он…

Ее голос прервался.

Элса положила руку на бедро Лореды.

Лореда дернулась в сторону.

– Нет. Нет. Я не хочу снова и снова слушать твое вранье о том, что все будет хорошо. Ничего хорошего не будет. Он из-за тебя уехал.

– Я люблю твоего отца, Лореда.

Мама сказала это так тихо, что Лореда едва услышала. Глаза у мамы блестели от подступивших слез, и Лореда подумала: «Я не буду смотреть, как ты плачешь».

– Меня бы он не бросил, – вырвалось у нее.

Она спустилась с мельницы и, ослепленная слезами, кинулась в дом, где дедушка с бабушкой сидели на диване, держась за руки, и выглядели так, будто над ними только что пронеслось торнадо.

– Лореда, – окликнула ее бабушка, – вернись…

Лореда была уже на втором этаже. Энт лежал на ее кровати, свернувшись клубком, и сосал палец.

И тут Лореда наконец заплакала. Закапали горячие слезы.

– Он бросил нас? – спросил Энт. – Правда?

– Не нас. Ее. Он, может быть, где-то ждет нас.

Энт сел.

– Это такое приключение?

Лореда вытерла глаза и подумала: «Именно».

– Да. Приключение.

Элса сидела на мельничной площадке, ничего не видя перед собой. Спуститься, пойти в дом, в спальню – лечь в постель – даже подумать об этом не было сил. Поэтому она продолжала сидеть, вспоминая все свои ошибки, которые привели к этой катастрофе, пытаясь представить, какой теперь будет ее жизнь.

Ветер вцепился ей в волосы. Элса не заметила этого, заблудившись в густом лесу боли.

Нужно пойти за Лоредой.

Но она не могла посмотреть в лицо ярости и боли своей дочери. Пока еще нет.

Следовало сказать Рафу, что она поедет с ним на Запад. Все было бы сейчас иначе, если бы она просто сказала: «Конечно, Раф, мы поедем».

Он бы задержался. Вместе они убедили бы Тони и Роуз поехать с ними.

Нет.

Эту ложь она даже сейчас не могла себе позволить. Как бы они оставили стариков? Как бы поехали на Запад без машины и денег?

Ветер сорвал косынку с головы. Легкая ткань упорхнула прочь. Площадка затряслась, лопасти над головой Элсы, скрежеща, пришли в движение.

Приближается буря.

Элса слезла с трясущейся площадки. Когда она ступила на землю, ветер, завывая, сорвал верхний слой почвы, поднял его и метнул в сторону. Песок ударил в лицо Элсы, точно крошечные осколки.

С крыльца сбежала Роуз:

– Буря! Скорее!

Элса кинулась к ней:

– Дети?

– Дома.

Держась за руки, они пробрались к двери, задвинули засов. Стены тряслись. С потолка дождем сыпалась пыль. Новый порыв ветра, и мир вокруг содрогнулся.

Роуз бросилась запихивать клочки тряпок и газет в оконные щели.

– Дети! – закричала Элса.

– Мамочка!

В гостиную влетел перепуганный Энт, бросился к матери. Та прижала мальчика к себе.

– Надень противогаз.

– Не хочу. Я в нем дышать не могу.

– Надевай, Энтони. И полезай под кухонный стол. Где твоя сестра?

– Что?

– Приведи Лореду. Скажи ей, чтобы она тоже надела противогаз.

– Я… не могу.

– Не можешь? Почему?

Вид у Энта был несчастный.

– Я обещал ей не говорить.

Элса опустилась на колени, глядя на сына. На них сыпалась пыль.

– Энтони, где твоя сестра?

– Она сбежала.

– Что?!

Энт мрачно кивнул.

– Я ей сказал, что это тупость.

Элса бросилась к комнате Лореды, распахнула дверь.

Дочери не было.

Что-то белело на комоде.

Записка, подернутая пылью.

Я найду его.

Элса бегом спустилась, прокричала:

– Лореда сбежала. Я возьму грузовик. В баке еще остался бензин?

– Совсем немного! – крикнул Тони. – Но в такую бурю ехать нельзя.

– Придется.

Элса выудила из ведерка со всякой всячиной, которое стояло на кухне, давно не используемые ключи и вышла в ревущую песчаную бурю. Обвязала нос и рот банданой, прикрыла ладонью глаза.

Перед ней закручивались вихри. От статического электричества волосы встали дыбом. Там, где раньше находился забор, между колючей проволокой вспыхивали синие огоньки.

Пробираясь сквозь пылевые вихри, Элса нашла веревку, которую они протянули между домом и амбаром.

Крепко держась за веревку, она пробралась к амбару, распахнула дверь. В амбар ворвался ветер, затряс дощатые стены, пугая лошадей.

Через образовавшуюся щель Бруно в панике выскочил из стойла и замер в проходе. Ноздри у него трепетали от страха. Он фыркнул и выскочил в бурю.

Элса сорвала с грузовика чехол, ветер вырвал ткань у нее из рук, и чехол расправленным парусом взлетел на сеновал. Мило в ужасе заржал.