Четырнадцать дней

Она лежала, как мертвая. Всего в нескольких футах от двух тележек, где продавали свежие фрукты, сок и воду. Я бросила свое мороженое и помчалась к ней. Позже я поняла, что мне было стыдно за свой порыв. Я покраснела, думая, будто все на меня смотрят. Может быть, даже насмехаются надо мной.

Я опустилась рядом с ней на колени и взяла ее за руку. Приподняв ее, я услышала слабый голос. Ее плоть едва держалась на костях. От нее пахло мочой и луком. Она повернула ко мне лицо. Посмотрела на меня мутными глазами.

«Дочка, – сказала она, – Господь тебя благослови».

Я велела ей двигаться медленно и осторожно, помогла выпрямиться настолько, насколько позволяла ее спина. Низко пригнувшись, чтобы поддержать старушку, я провела ее к краю дороги и усадила на бордюр.

«Благослови тебя Бог», – все повторяла она.

Оставив ее там отдохнуть, я бросилась подбирать трости и апельсин.

«Вы есть хотите?»

«Воды!» – ответила она.

Я подбежала к тележкам и спросила, видели ли они, что произошло.

«Какое несчастье!» – сказал один из мужчин.

Злая как собака, я купила две бутылки воды и два высоких стаканчика с фруктовым салатом. Взяв деньги, продавец просто отвернулся. Мне хотелось его прибить. Поколотить всех в Саду за то, что не увидели, как упал ангел.

Когда я дала ей воду, она залпом выпила почти всю бутылку. Положила руки мне на лицо и сказала: «Пусть Господь и духи благословят тебя, дочка. Будь благословенна за заботу о бедных. Будь благословенна за помощь голодным».

Она делала какие-то знаки над моей склоненной к ней головой, потом большим пальцем начертила мне на лбу крест. «Будь вечно благословенна за твое милосердие».

Теперь за нами наблюдала вся площадь. Меня захлестнули эмоции. Я сунула ей в руки все оставшиеся деньги.

Из глаз полились слезы, а я никогда не плачу на людях. Мне пришлось подойти к магазинчику через дорогу и сделать вид, будто я разглядываю выставленную в витрине одежду, пока приходила в себя.

Обернувшись, я увидела, как она снова с трудом карабкается вверх по склону. Стараясь добраться до церкви.

* * *

Повариха замолчала, мы все ждали продолжения.

– А как вы узнали, что старушка была ангелом? – поинтересовалась Флорида.

– Сейчас объясню, – заверила Повариха. – Давайте покажу вам кое-что.

Она достала телефон, потыкала в экран и повернула его к нам:

– Вот так выглядит Сад прямо сейчас, а на заднем плане – церковь. В «Ксочитле» один из поваров из соседнего города, Селая. Он напомнил мне про установленную в Сан-Мигеле веб-камеру, включенную круглые сутки. Вот она, в прямом эфире.

Повариха протянула телефон Кислятине, но та отшатнулась. С виноватым видом, будто только сейчас вспомнив про ужасы пандемии, Повариха показала Кислятине экран на расстоянии, потом повернула его к ее соседу и так далее, пока мы все по очереди не полюбовались на пиксельное изображение волшебного места за три тысячи миль отсюда – в его актуальном виде. Пустой парк в весеннем цвету, за ним возвышается фантастическая церковь из розового камня, в готическом стиле, с башенками, похожими на свадебный торт.

– По словам моего друга, его мама приходит на площадь каждую среду в три часа дня, чтобы помахать ему в камеру. Черт возьми! В суматохе нью-йоркской жизни я совсем забыла про нее! Я так соскучилась по дому, что не могла оторваться от картинок. Закончив работу, я спешила домой и включала ноутбук. У нас тут уже, конечно, было за полночь, да и в Сан-Мигеле стояла ночь, хотя он в другой временной зоне. Впрочем, мне было все равно. Я просто хотела на него посмотреть. Картинка открылась – вот он! Все залито цветными огнями, фасады магазинов на дальней стороне тоже освещены. Влюбленные парочки прогуливаются. И едят мороженое! Я готова была скакать от радости, как ребенок. Стало еще лучше, когда начали играть мариачи. Всего лишь мгновение. Стоит на мгновение увидеть площадь, как сразу хочется туда поехать. Я просто не могла оторваться. Едва проснувшись утром, я подключалась к камере. Наблюдала за голубями – там они какие-то другие, чем здесь. За собаками. За школьниками в форме, уныло шагающими на уроки. Так проходил каждый мой день. Даже пустые улицы выглядели волшебно. А затем однажды… Впрочем, вы все уже знаете. Смотрю я на экран. А из-под дерева выходит она. Все так же медленно. Невыносимо медленно. Выходит из тени на солнце. И вот что произошло. Она смотрит наверх. Наверх, в камеру, подвешенную высоко над ее головой. Поднимает голову и встречается со мной взглядом. Смотрит мне прямо в глаза. И улыбается. Но и это еще не все! Могу поклясться, я прочитала по губам, как она сказала: «Дочка!»

Повариха замолчала. Никто не проронил ни слова. Время будто повисло в воздухе.