ЧЯП

– В чем же ее необычность? – спросил Синцов.

– Таких людей действительно мало, – Грошев вернулся к знаку Письмоносца. – Обычный человек хочет только для себя, некоторые хотят для своих родственников, некоторые любят животных. А есть такие, которые почему-то думают о других.

– Белые вороны, – сказал Синцов и тут же устыдился собственной банальности.

– Ну да, рубль с широким кантом, – сказал Грошев. – Тысяча девятьсот девяносто седьмой.

– Стихи-то хоть хорошие читает? – спросил Синцов.

– Паршивые. Она бездарна, наша Элеонора. То есть у нее есть талант, но совсем не стихоплетный. Сам увидишь у паровоза, если решишься, конечно.

Синцов подумал, что, пожалуй, сходит послушает. У себя дома он был чужд культуре, но Гривск да, стремительно вносил коррективы. Интересно посмотреть на бешеных поэтов имени братьев Дятловых.

– Вот и делай после этого людям добро, – задумчиво сказал Грошев и кивнул на подоконник. – Любое, даже самое маленькое незаслуженное добро вызывает перекос в мироздании. И у того, кто это добро совершает, сразу начинаются серьезные неприятности…

Грошев убрал знак Письмоносца в альбом.

– Ерунда, – возразил Синцов. – Добро, оно…

– Добро – как кислота, – неожиданно изрек Грошев. – Оно разъедает вокруг себя все. Это не ерунда, это проверено. Поэтому добро и ценится так высоко – ведь оно требует серьезных затрат от творящего, рисков разных. Ты делаешь добро, а через два дня туберкулез… Так вот.

Синцов хотел поспорить про добро, но вспомнил, что примеров добра он не очень много знает, спорить о предмете, в котором слабо разбираешься, глупо. Поэтому он вернулся к рублям. Набрал в горсть, стал перебирать. Отчего-то рубли сегодня звенели чуть по-другому, ярче, по-весеннему как-то.

– Со злом проще, – рассуждал Грошев. – За зло тебе в равной степени воздается, око за око, зуб за зуб, примитивная арифметика. А за добро нет. Не делай добра – не получишь зла, недаром ведь говорится.

– Это ты сам придумал?

– Это я не придумал, в этом я убедился. За любое доброе дело ты получишь от судьбы воспитательных люлей. Кстати, поэтому деньги и придумали.

Грошев указал мизинцем на мешок.

– Деньги – это обезличенное добро. Добро без побочных эффектов, без слабостей, без страха и упрека. Бабло побеждает зло, слыхал?

– Ну да.

– Это на самом деле так.

Синцов задумался сильно и вдруг увидел, что рубль, который он держал в пальцах, отличается. Синцов потер глаза тыльной стороной ладони и увидел. Завиток заходит за кант. Точно заходит, далеко и бесповоротно. Синцов ухмыльнулся, перевернул монету и убедился, что год тоже подходящий – девяносто седьмой.

– Посмотри, – Синцов передал монету Грошеву. – Вроде тот.

– Ну-ка…

Грошев выхватил монету, подкинул, улыбнулся.

– Ну вот, я же говорил. Дело пошло. Поздравляю, твоя первая найденная монета! Ты, братан, конкретный счастливчик.

Синцов удивился. Он никогда не считал себя счастливчиком, скорее наоборот. И вдруг так…

– И везунчик, – кивнул Грошев.

– Забавно. Просто раньше никогда ничего не находил, а тут вдруг…

– Это часто начинается, когда приезжаешь в незнакомый город, – сказал Грошев.

– Что? – не понял Синцов. – Что начинается?

– Это.

Грошев достал из кармашка жилетки монету. Два рубля две тысячи третьего года, наверное, те самые.

– Везение – капризная штука, – улыбнулся Грошев. – Поверь, я немного изучил этот предмет. Это как соль, – Грошев посолил воздух. – Соль в небольшом количестве присутствует в каждом блюде, но в солонке ее много…

Грошев кивнул.

– А судьба иногда любит подшутить – раз – и подсыпет в тарелку с борщом горсточку. Такие моменты надо использовать, не упускать, чуешь, что удача рядом, – цапай ее за хвост. Поэтому я с тобой и договорился. Даже отблески удачи могут принести пользу.

Синцов снова удивился. Грошев совсем не походил на романтика, а поди ж ты, отблески удачи…

– Удача качнулась в твою сторону, пользуйся этим.

– А если она качнется в другую? – спросил Синцов. – Если я по-быстрому растрачу удачу?

– Не, – улыбнулся Грошев. – Я в общих чертах представляю механизм. У каждого человека соли примерно одинаковое количество, но она распределена по разным полочкам. Каждому ведь везет по-своему. Некоторым в карты везет, другим в любви, третьи от смерти уходят, другие, допустим, в кулинарии мастера. То, что люди частенько принимают за собственные великие успехи, – всего лишь удача. Просто она сосредоточена в одной области.