Чингисхан. Пядь земли (СИ)

Язык звучал несколько иначе, нежели готский, но недостаточно иначе, чтобы ничего не понимать. И пусть Эйрих впервые слышал вандальскую речь, он прекрасно всё понял, как и вандал понял его. Видимо, не зря говорят, что вандалы родственны готам и когда-то были с ними одним народом.

— Единственное, что я могу тебе обещать, если не заговоришь: ты опозоришься и умрёшь, — произнёс Эйрих.

Вандал молчал. Минута, две, три.

— Альво... — потерял терпение Эйрих.

— Стой, я заговорю! — дёрнулся вандал. — Я заговорю!

Это значило, что Эйрих ещё не разучился разбираться в людях. Двое убитых вандалов были опытными воинами, об этом говорили их руки и даже лица, а этот встал на воинскую стезю не очень давно, поэтому был не очень крепок волей и не привык к незримому присутствию смерти, всегда ходящей рядом с убийцами.

— Как тебя зовут? — спросил Эйрих.

— Гайзарих, — представился пленный.

— Расскажи мне свою историю, Гайзарих, — попросил его мальчик.

История не была длинной, потому что прожил Гайзарих всего девятнадцать зим, воином стал всего две зимы назад, пройдя испытание в дружину вождя Муритты. Его отправили за Дунай, вместе с десятью воинами, под командованием десятника Дразы, того самого, которого Альвомир задушил первым. Но сразу после пересечения реки на них напали, большую часть побили насмерть, а троих захватили живьём.

Целью отряда Дразы была разведка, проверка мест для развёртывания лагеря всего войска, а также прояснения осведомлённости римлян о готовящемся набеге на окрестные города и Филиппополь. Эйрих знал, что для римлян их планы секретом не были, но вандал искренне верил, что римляне ничего не знали, поэтому считал, что эта вылазка должна была быть лёгкой и безопасной прогулкой.

— Сколько воинов будет участвовать в набеге? — спросил Эйрих.

— Я не знаю, — ответил Гайзарих.

— Это неправильный ответ, — разочарованно вздохнул Эйрих.

— Это правда, я не знаю! — воскликнул вандал. — Мне никто не говорил!

— Хотя бы примерно, — Эйрих вытащил из ножен кинжал, тот самый, от которого умер гунн Улдин. — Это очень важно для тебя.

— Десятник Драза подчинялся сотнику Армогасу... — вандал начал соображать. — Я только слышал, что набег вождь обсуждал со всеми своими сотниками.

— Сколько сотников участвовало в этом обсуждении? — уточнил Эйрих.

Вандал крепко задумался. Он очень хочет жить, а его жизнь сейчас напрямую связана с точностью сведений, которые он передаст остготам. Эйрих точно знал, что предпочёл бы мучительно подохнуть, чем дать на заклание врагам своих соплеменников, но простые и слабовольные люди ценят свою жизнь превыше остального. Приспособленцев, готовых подставлять задницу всем, кто сильнее, среди людей полно и Гайзарих уже сделал свой выбор — ради собственной шкуры он готов пожертвовать чем угодно.

— Сорок или пятьдесят, — сообщил вандал. — Но я не знаю точно.

Эти сведения соответствовали всему, что слышал Эйрих от римлян, а также укладывались в аристотелевскую логику: меньшим числом крупный город можно и не взять, а это чревато полным провалом уже объявленных целей, что плохо для репутации вождя — люди могут и не знать о логике, но интуитивно следуют её законам. Некоторые из них, конечно же...

«Интересно наблюдать за тем, как тесно логика переплетается с нашей жизнью», — подумал Эйрих. — «Можно сказать, что это законы, по которым живёт всё сущее. И тот, кто знает эти законы, имеет преимущество перед всеми остальными. Греки когда-то были мудры».

Пятьдесят сотников — это около пяти тысяч воинов. У Эйриха их четыреста тридцать, но зато все облачены в римскую броню и вооружены римским оружием. Достаточно ли этого для отражения набега? Недостаточно, если атаковать в лоб.

— Ниман, пошли разведчикам весточку, чтобы они отходили от берега, — приказал Эйрих старшему дружиннику.

— Сделаю, — кивнул Ниман Наус и пошёл искать подходящих людей.

— Что ты задумал? — спросил Эйриха Иоанн Феомах.

О планах Эйриха было интересно услышать и наблюдателям от Соломона, поэтому Русс заинтересованно приблизился.

— Нужно сделать вид, что отряд разведчиков где-то затерялся или ушёл грабить римлян, — ответил Эйрих. — Пусть новые разведчики удостоверятся, что на этом берегу безопасно и можно начинать переправу. А дальше мы посмотрим.

— А с этим что? — спросил Хумул, указав на пленного вандала.

— Альвомир.

/27 июля 408 года нашей эры, земли римлян, на северном берегу реки Донав/

Дружина вождя Муритты, сына Аммата, спустила плот на неспешно текущие воды Донава. Вождь не знал, как эту реку называют римляне, возможно, что-то с окончанием «ум» или «ус», но это было неважно — сегодня асдинги пересекут эту реку и пройдут по землям нежных римлян раскалённым мечом.