Чёрный горизонт

— Герцог Визмар знал, как остановить «Легенду». И знал, как успокоить чужаков. Вот и вся интрига, господа. Простите, что мы не посвятили вас заранее — сомневались.

— Сомневались, — эхом повторил Нетико. — Ничего не поделаешь, ваше право. Тогда и мы со Стефаном вправе выдвинуть собственные условия и пересмотреть существующий договор.

— Переговорим с капитаном, первым помощником Мильхом и боцманом. Я не вправе решать такие вопросы самостоятельно. При всём уважении к его светлости Стефану фон Визмару.

Глава седьмая

Четвёртый рассказ Николая Крылова

А НОЧКА ТЁМНАЯ БЫЛА

Дольни-Краловице.

Ночь на 22 августа 3273 г. по РХ

Не люблю ссориться с людьми. Спорить, не соглашаться с чужим мнением, дискутировать — это сколько угодно, но хватать собеседника за манишку — увольте. Подобными методами ничего путного не добьёшься, только настроишь людей против себя. Спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон из книжек, которые я читал на Земле в детстве.

Сам не понимаю, каким образом я вдрызг разругался с паном Щепаном. Конечно, у всех нервы ни к чёрту, жизнь в постоянном напряжении хорошим манерам не способствует, а если плохое настроение подпитать алкоголем, так и вообще можно скатиться до вопиющего скотства. Что, собственно, и произошло.

Пан Щепан тоже хорош, незачем было сразу срываться в крик. Да, я отсутствовал больше четырнадцати стандартных суток. Устал, между прочим, смертно — думаете, легко пришлось на Граульфе? Отдуваться пришлось за всех, сначала в деканате, а потом и в службе безопасности Университета, где мне устроили восьмичасовой допрос с пристрастием. Еле отвязался и с колоссальным трудом избежал отзыва с Меркуриума!

Возвращаюсь я домой, и что же? Встречаю разъ-яренного пана Щепана, выслушиваю громкий выговор и совершенно незаслуженные обвинения в безделье, праздности и чрезмерно долгой отлучке. Две недели развлекался на Граульфе, а здесь работы невпроворот! Специалисты — наперечёт, а ты?..

Слово за слово, итого сотня слов. Я был голоден, взвинчен приключениями в Университете, хотел спать и вдобавок насквозь промок под дождём, пока добирался от точки перехода до города и княжьего замка. Результат оказался предсказуем — коса нашла на камень, мы начали орать друг на друга в голос, в финале напряжённой беседы я хлопнул дверью и ушёл наверх, в свою комнату под самой крышей Башни Алхимиков. До полусмерти перепугал Гинека — пожилой слуга привык к тому, что хозяин вежлив, голос никогда не повышает и обычно не швыряет в стену кувшины с пивом.

Простец, тихо, как мышка, прошмыгнув в комнату, поставил на стол поднос с ужином и растворился в темноте коридора, стараясь не привлекать к себе внимания.

— …Не вздумай меня будить! — рявкнул я вслед Гинеку. — Будь тут хоть конец света! И никаких посетителей!

Через ставни, в приоткрытое окно влилось низкое гудение колоколов кафедрала — отбивали девять вечера. Теряющееся в облаках солнце касалось нижним краем горизонта, скоро окончательно стемнеет. Я подумал о том, что не спал почти тридцать часов, и мимолётно пожалел разбитый кувшин, остро хотелось выпить — двух бокалов красного вина, употреблённых во время бурного выяснения отношений с паном Щепаном, слишком мало для того, чтобы заглушить стресс…

Я плюхнулся в кресло, отбросил с подноса полотенце, оторвал часть горячей пшеничной лепёшки, макнул в мясной соус, прожевал. Вкуса не почувствовал.

Задрало! Сколько можно?! Я, что ли, во всём виноват? Думаете, приятно быть козлом отпущения?

«Ну-ка тихо, — приказал я самому себе. — Воплями и истериками ничего не добьёшься. Поменьше эмоций, побольше конструктива. Успокоился, выдохнул, покушал, лёг спать. Наступит новый день, всё образуется… И надо бы извиниться перед паном Щепаном, некрасиво вышло!»

Открыв сундук, где хранились вещи, я отыскал чистую льняную рубаху и нижние штаны, грязную одежду положил у порога на лестнице — Гинек утром заберёт и отнесёт прачкам. Плотно закрыл ставни, ночь будет прохладной, с юго-запада беспрерывно наносит дождевые тучи. Нырнул под меховое одеяло, сшитое из пушистых волчьих шкур. Тепло. Я дома.

Я бы заснул в один момент, однако непременно следовало узнать, какова обстановка. С Лация я прихватил шикарный серебряный браслет, охватывающий правое запястье левой руки, — три сплётшиеся воедино змейки с алмазными глазками. Чудо техники, оснащённое псевдоразумом (не путать с настоящим ИР), приёмопередающим устройством Планка, генератором помех, импульсным лазером и ещё тьмой-тьмущей полезных приспособлений, категорически запрещённых на Меркуриуме. Удав заверил, что никакая система слежения этот агрегат не зарегистрирует — защита абсолютная, на Юноне своё дело знают твёрдо, такие браслетики редки и ценятся очень высоко.