Чёрный парад

— Что, в гонке мерзавцев я внезапно перестал быть лидером? Почти забавно наблюдать, как твоя картина мира разрушается. Но еще грустно, ведь это должно было произойти много лет назад, вместе с появлением мозгов. Во-первых: у великих родителей далеко не всегда рождаются великие дети, это скорее исключение, чем правило. Во-вторых: все мы в какой-то степени дерьмо, Иделаида. И ты в том числе. Идеальных людей не бывает, я тебя уверяю, даже чистенькая на первый взгляд Августа со временем преподнесёт сюрприз, — он в который раз оглядел ситуацию в бальном зале и буднично спросил: — Так что там с расследованием?

Взглядом я нашла в толпе короля и долго на него смотрела.

Что я там говорила про наставленные вокруг нас точки? Только что на меня рухнула еще одна, размером со все Мертвоземье. Жаль, что разговор о дружбе произошел у нас до бала, сейчас я бы отвечала его величеству иначе. И сердце ныло от нестерпимого желания зажмуриться, раствориться в воздухе, а после открыть глаза и стать другим человеком. Тем, кто свободен принимать любые решения, не боясь, что они разрушат хрупкий мир. Пожалуй, окажись я на таком месте, устроила бы скандал прямо на этом балу, скандал хороший, со старым-добрым мордобоем и битьем посуды.

Но я осталась на своем месте, потому смогла только выдать короткое:

— Твари.

— О, Судьи! — Дар демонстративно закатил глаза к потолку. — Зря я все выложил… надеюсь, в эмоциях ты не надумаешь переметнуться к Актеру, чтобы вместе с ним выстраивать новый справедливый мир? Сразу могу сказать: кандидатура он со всех сторон неподходящая. По сравнению с ним вышеназванные «твари» — так, не опаснее рыгающих младенцев.

Я промолчала, мой взгляд прилип к Александру. Он смеялся, стоя рядом — какое совпадение! — с братьями Роткирхельт, все у них было замечательно. Может, король играл роль, все-таки происходящим он всерьез обеспокоен, но его улыбка перестала казаться мне самой теплой на свете.

Пульс понемногу пришел в норму.

Дарлан все еще топтался рядом, и я наконец ответила на его вопрос:

— По убийствам впечатления смешанные. Не понимаю, почему Иллирика и почему Цедеркрайц, этих двоих ничего не связывало. Вроде Иллирика Советом интересовалась, а вроде и нет. Не видится мне это причиной убийства, что она могла такого найти, будучи чужестранкой без связей и возможности хоть с кем-то нормально пообщаться? Вряд ли ей шли навстречу, полагаю, просто игнорировали. С членами Совета я бы побольше пообщалась, если это позволено в нынешних реалиях, — тут я скатилась до саркастичного тона, хотя до этого говорила ровно, без эмоций. — Пока все пути туда ведут. Хотя зачем Цедеркрайцу нужна была тайная встреча в Садах? Он с любым человеком из Совета мог банально в коридоре переговорить или в покоях у себя. Это не странно, на это бы никто внимания не обратил, ни к чему городить бред с тайными свиданиями по кустам, тем более в столь почтенном возрасте. Кстати, сын Освальда сообщил о любви отца к прогулкам, так что… можно рассмотреть направление, узнать, кто еще знал об этой любви, но как будто бы многие… и кого Цедеркрайц с Иллирикой могли подпустить к себе близко? Круг общения у них сильно отличался. В общем, одни вопросы пока.

— Женщину.

— Ты о чем?

— Отвечаю на один из твоих вопросов: Иллирика могла подпустить к себе женщину, недооценить ее. Сами женщины часто недооценивают других женщин. О Цедеркрайце и говорить нечего, он бы точно недооценил. Поэтому из вас получаются отменные убийцы.

— Лучше некуда, — поддакнула я.

— Это был комплимент.

— Уточнение сделало все только хуже… ладно, допустим, убийца — женщина. Кто-то из Совета? Там их совсем мало.

— И за всеми сегодня приглядывают, — не без удовольствия отметил Дарлан, даже грудь вперед выпятил от гордости: мол, гляди какой я, на шаг тебя опережающий. Так и подмывало напомнить, как он Морану Тандебельт проглядел, считая ее — о, Судьи! — женщиной! Но настроения не было для подобных шпилек.

— Надеюсь, приглядывают внимательно, а не с недооценкой.

— Внимательно.

— А за Актером ты так же внимательно следил?

— А ты с ним внимательно трахалась?

— Вылить бы тебе вино на голову, да жалко, — я с тоской посмотрела на бокал. Вино в нем плескалось хорошее, в кои-то веки не слишком сладкое. Отчего-то на балах подавали именно сладкое, что неизменно раздражало. Не напиться по-человечески, одни сплошные трудности.

— Себе вылей, сойдет за ушат холодной воды.

— Точно. Теперь, Дар, настала твоя очередь рассказывать о происходящем: на мне расследование, на тебе все Мертвоземье. Так поделись успехами и планами. А то пока я замечаю лишь тактику Актера, и она, знаешь ли, весьма отвечает лучшим урокам старика Луциана. Есть у меня чувство, что Актер победит, даже не вступая в бой.

В последнее время я часто думала об этом. Луциан любил повторять: лучшая война — разбить замыслы противника, разбить его союзы и лишить надежды его войска. Или даже покорить, не вступая в бой. Худшая война — это бестолково осаждать крепости, теряя людей.