Чёрный парад

В очередной раз я нырнула в воду с головой, думая о крике, что сопровождал мой побег из Посмертья. Это кричал Хал? Он меня преследовал? Или… преследовали его? Наша связь уже давно ощущалась не так остро, как вначале, но прямо сейчас, сидя в горячей воде, я не чувствовала ровным счетом ничего. Только пустоту. Это означало… он не выбрался? Он еще там. Очень может быть, что Хал задержится в Посмертье надолго по меркам реального мира. И у нас есть важные несколько дней, об этом я должна рассказать Дарлану немедленно.

Или нет?

«А если я посажу на трон тебя? Или Бурхардингера, он возражать не станет…»

Здесь Актер мастерски сыграл на моем отношении к Дару. Но грани давно размыты, от былой нелюбви мало что осталось. Только голый расчет. И факты, кричащие о том, что Актер — одиночка, которому ни к чему использовать Дарлана, способного на любую подлость.

Меня отмыли и помогли одеться. Я ловила на себе самые разные взгляды: от сочувственных до откровенно презрительных. Думая, что я не в себе, девушки-горничные не стеснялись в эмоциях. И ведь все как одна поверили в глупую историю Дарлана! Вот что значит репутация.

До Дарлана я добралась без посторонней помощи. По дороге заметила, что во дворце темно и пусто: наступила ночь, все спят. Значит, прошло больше двух дней? Во времени я путалась, как и в мыслях. Посмертье еще маячило за спиной, его хватка ослабла, но бой не прекратился. Я чувствовала ледяные мурашки, ползущие по спине, чувствовала чье-то шумное дыхание, казалось, стоит закрыть глаза, и все вокруг вновь завертится до смазанных пятен, а в глаза ударит пронзительный белый свет.

— Ну и видок, — сходу оценил Дар, он сидел за столом и что-то быстро писал. — Я бы сказал, что краше в Посмертье отправляют, но полагаю, ты не оценишь тонкий юмор. Не стой в дверях, садись, я почти закончил…

Я села по другую сторону стола и нагнулась, бодая Дарлана лбом, лишь бы разглядеть, что он там строчил. Дар терпел мое вмешательство, но недолго: черкнув еще пару строк, он со вздохом отодвинул бумагу подальше.

— Это что, свартский? — не выдержала я.

— Да ты раскрыла заговор! — Дар в очередной раз вдохнул и ответил уже серьезнее: — Да, Ида, это свартский. Как-никак, Равсварт когда-то был нашим союзником, а супруг королевы Роксаны Храбихильдор — родственник короля нынешнего. Правда, теперь очень дальний, мало они там живут… но всегда есть шанс найти общий язык. Свартцы ближе всего нам по духу, их союз с горячими даммартенцами зыбок, это все понимают, в первую очередь сами союзники. И Мертвоземье все равно устоит — такой вариант многие так же рассматривают. Шанс договориться есть, когда в деле замешана выгода. А она еще как замешана.

— Договориться или посеять раздор в стане врага?

Дар отмахнулся:

— Да это одно и то же.

— В письме не упоминай Храбихильдора слишком часто, — посоветовала я, удивляясь легкости речи, а еще радуясь, что все вернулось на круги своя. — Насколько помню, юный принц оказался невольным заложником Мертвоземья, его продержали здесь несколько лет, и только после случился договор с северянами. Принц-заложник стал королем Мертвых Земель. Романтика на наш особый лад.

— Такие мелочи помнят только женщины, я тебя уверяю. Остальная родня знает Храбихильдора отважным королем. Я предложил им Роксану, — внезапно закончил мысль Дарлан. — А вместе с Роксаной — свободу от налога, возложенного другой Роксаной. Какой интересный цикл жизни выходит, а…

— А с родителями Роксаны ты говорил?

Дарлан посмотрел на меня, как на чокнутую.

— Роксана не твоя дочь, — неизвестно зачем продолжила я.

— И слава Судьям! Но убивать время на глупости не хочется.

— А как же твой король, Дар?

— Он занят делом: имитирует главенство над Армией.

Мне вдруг стало смешно и грустно одновременно:

— Вот поэтому у нас разброд и шатание. Все стремятся урвать кусок пирога, оставленного Роксаной без присмотра. И ты, и Совет, вместо того чтобы наставлять принца, растить из него короля, переставляете Александра по дворцу, точно декор. Горшок с местным дивным цветком, который можно продемонстрировать гостям. Цветок кусачий… якобы. Бойтесь, гости!

— Растить я никого не должен. Александрсампусть растет. Он давно мог прийти ко мне с предложением, но вместо этого делает то, что я впервые предложил в шутку. Это была шутка, Иделаида, хочешь — верь, а хочешь — нет. Прости, но твой Александр и есть декорация. Горшок, но пустой. Нет там цветка.

— Потому что вы его таким сделали.