Чёрный поручик

Регулярные занятия персональной атлетикой и внутрисадовыми пробежками постепенно выводили моё тело на достойный уровень. Жаль, что для спарринга никого не имелось, так как Валерон и ростом пониже и гораздо худощавей с некоторой расплывчатостью телесных форм. Пришлось его припрячь, чтобы сделать из типичного ботаника крепкого молчела. В прошлом такие фокусы удавались, если сам объект издевательств не возражал против тренировок. Тем более, улучшение физических кондиций влечёт за собой изменение характера, что убедило брата прислушаться к моим советам.

Заодно, мы дружно посещали библиотеку, подготавливая статью о жидкой взрывчатке до сих пор не укрощённой толком. Оказалось, что Нобель пока не изобрёл свой динамит, а значит хрен ему, а не мировая гегемония. Всё-таки любопытно, что произойдёт, когда статья выйдет, а в ней будет упомянута кремнистая земля. Найдётся ли петербуржец, хваткий, оперативный и хитрожопый, чтобы воспользоваться подсказкой? Я уже понял, что личным прогрессорством заниматься не доведётся, так буду сеять добротную всячину, которую каждый дурак в двадцать первом столетии знает. А то, что я не знаю, додумают умки местного разлива.

Статью сдали в набор, так как даже главвред заинтересовался нашей псевдонаучной ахинеей, а сами подготовились к встрече с купцом Гавриловым. Я приготовились, ибо Валеру к тайным переговорам не допустили, мал ещё.

— Ваше сиятельство, больше тридцати тысяч дать не могу, потому как все деньги вложены в прибыльные дела и вытаскивать их негоже. Зато особняк готов строить, чтобы приютитьь в нём молодых честь по чести, — степенно бухтел хитрован, присланный княгиней, — а когда с Парижа вернутся после свадебного путешествия, то возьму Владимира к себе на должную синекуру. Дам рублей сто в месяц, как министерские чиновники получают.

Отец уже и не рад был протеже княгини, но приходилось соблюдать фпрмальности. Поэтому он решил меня, языкастого, как оказалось, подставить под удар и что-нибудь хитрое ответить.

— А давайте спросим самого Вольдемара об этом?

— Так чего его спрашивать, коли весь Петербург до сих пор говорит о чёртовом поручике. Это сколько же денег придётся потратить, чтобы рты позакрывать.

Вижу, господин купец, вас насквозь. Сейчас вдарю по сусалам со всей интернетно-флудерастической мощью. Тогда или приданое раз в десять увеличится, или подите прочь. Здесь графские титулы за копейки не подают, чай не паперть.

— Уважаемый Степан Тихонович! Разговор ведётся о сделка класса «титул — деньги», так давайте рассуждать по-предпринимательски, если вы не против.

— Готов выслушать, коли так, — недовольно уступил купец.

— Неважно какое мнение обо мне в свете, давайте посчитаем фнансово связи отца. На днях здесь был полицмейстер и вполне возможно, что моя помощь в одном деле обернётся премией в десятую часть найденного похищенного. Как вы думете сколько это будет в рублях?

Пока Гаврилов скрипел мозгами, оценивая высокие слова уровня «полицмейстер», папа подхватил игру.

— Сын, но это же восемьдесят тысяч получится! — причём прекрасно изобразил изумление, хотя может просто вдумался в перспективы.

— Добавлю, что помощь министерству двора… кажется ваш знакомый в должности флигель-адъютанта? — иду по тончайшему льду, покрывающеми минное поле, поэтому имён не называю, — если мои данные подтвердятся, то…

Ещё один удар с упоминанием «двора Е.И.В.». Слишком серьёзные структуры у нас в близких знакомцах и солидный купец начал улавливать суть того, что этим можно воспользоваться в своих делах.

— Опять же статья в газете, материал для которой подготовлен мной, а опубликован благодаря моему брату. Всё-таки речь идёт о совершенно новом бризантном веществе, которое может принести миллионы, если использовать его в горной промышленности и для строительных работ.

Степан Тихонович однозначно сомневался, но и пройти мимо лакомого куска опасался.

— Ежели что, могу ещё тысяч двадцать накинуть.

— Мы можем сделать проще, — наконец-то папахен вдвинул обратно выпавшую челюсть и уподобился мужику, провозгласившему: «такая корова нужна самому», — предлагаю вам, Степан Тихинович, дождаться хотя бы одного результата в отношении моего сына и тогда мы сможем вернуться к обсуждению размеров приданого.

Гаврилов понял, что мы торгуемся, но боимся потерять выгодный (на его взгляд) вариант и предпочёл дождаться, когда плод сам созреет у упадёт на голову, как Ньютону. Уж слишком много высокотитулованных бедняков в столице обитает, так что у купеческих дочерей широчайший выбор. Он видимо не слышал об одном лесопромышленнике, который уже пятый год не мог пристроить свою перезревающую дочурку, хотя давал за неё триста тысяч. Мы бы бегом побежали к нему в объятья и породнились, но одно условие смутило. Вся сумма должна остаться в «семейном деле», а молодые будут получать ежегодные проценты с неё. «Дабы не потратили капитал на фиглярство и баловство, а держали его в серьёзном деле!»