Чёрный прах

Я едва могла отделить его кожу от своей.

Его свет омывал меня, смешиваясь с тем золотым светом и ослепляя меня.

Я осознала, что ласкаю его член, возвращая его боль — в этот раз с ожесточённостью.

Он толкнулся всем телом навстречу мне, моей руке, и его боль ударила по мне с физической силой, выбивая воздух из лёгких и останавливая мой разум. Я продолжала массировать его, уже сильнее, пока он не застонал мне в ухо, наваливаясь всем весом, обхватывая руками моё тело, сжимая пальцы в моих волосах.

Его свет раскрылся. Он раскрылся так сильно, что я потерялась в нем.

Он становился все мягче, чем дольше я гладила его член. Его контроль ускользнул от него, и его тело тоже смягчилось, отяжелев на моём. Его свет скользил в меня словно вода, окутывая меня — сливаясь со мной.

Он просачивался через мою кожу, сбивая моё дыхание, заставляя меня крепче стискивать его руками.

— Я люблю тебя, — сказала я ему.

Я прошептала эти слова.

Я произнесла их так тихо, что не знала, как он это расслышал.

Но он расслышал.

Он кончил.

Я крепче обняла его, почувствовав, как он теряет контроль.

Он прижался ко мне, издавая тихий, надрывный крик. Его член запульсировал под моими пальцами, когда он отпустил контроль, и я продолжила ласкать его той рукой, что не обхватывала его спину, сжимаясь в его волосах. Он кончал долго — казалось, это продолжалось долгое время.

Ещё не закончив, он перекатился всем весом на меня, слегка застонав, стараясь контролировать дыхание, прижимая меня к матрасу, каждой частью тела ловя меня в ловушку под ним. Его руки стиснули мои бедра, дёрнув меня глубже под него, когда он силой развёл мои ноги. Он ласкал моё лицо, вкладывая в меня свой свет, вкладывая в меня столько своего света.

На мгновение он прижался своим лбом к моему.

Я ощутила в нем страх, тоску, прилив боли, от которого у меня снова сдавило горло.

Каким-то образом моя злость ушла.

Вся, полностью — просто ушла.

Когда он вошёл в меня, я издала шокированный всхлип, выгибаясь под ним.

Его руки обвились вокруг меня, сжались крепче, погружая его глубже. Он замер неподвижно на несколько секунд, проникая в меня как можно глубже, хрипло дыша мне в шею. Он держал меня почти осторожно вопреки тому, как много его веса вжималось в меня, вопреки тому, как глубоко он вошёл. Его пальцы запутались в моих волосах, другая рука сжимала мою задницу, и его тело ещё глубже вдавилось в меня.

Когда он поднял голову, я вскинула взгляд.

Каким-то образом я различила его глаза. Он сияли на меня через весь этот свет.

Остекленевшие, они светились золотым светом Барьерного шторма.

Долгое время ни один из нас не шевелился и не говорил.

Затем я поймала себя на том, что нарушаю это молчание.

— Если ты сделаешь это снова, я не вернусь, — сказала я, качая головой. — Если это повторится вновь, я не вернусь, Блэк. Никогда.

Он застыл. Его дыхание остановилось, пока он всматривался в меня.

Затем он задышал тяжелее, его сердце заколотилось у моей голой груди.

— Мири…

Я покачала головой.

— Не надо. Я знаю, ты считаешь это пустой угрозой. Я знаю, ты думаешь, что я не могу говорить серьёзно, что это в принципе невозможно из-за связи…

— Я не думаю, что это пустая угроза, — произнёс он, задыхаясь и прислонившись своим лбом к моему. — Я не считаю это пустой угрозой, Мири. Не считаю.

Я услышала в его голосе страх. Я услышала там отчаяние.

Я также услышала облегчение.

Осознав, что он услышал меня, что он понял, я кивнула.

Я подумывала сказать больше, объяснить больше. Я подумывала спросить его, согласен ли он, заставить его ответить мне словами. Я подумывала заставить его сказать это вслух.

Затем я осознала, что в этом нет необходимости.

Он понял меня. Он прекрасно меня понял.

Его пальцы сжались в моих волосах.

Он осторожно опустил губы, его свет почти выражал вопрос. Когда я приподняла лицо, отвечая ему без слов, он поцеловал меня. Он вкладывал так много света в свой язык, губы и дыхание, что я ахнула ему в рот, впиваясь пальцами ему в спину, сжимая его руку, привлекая его ближе к себе. Я крепче обхватила его ногами, и он задышал ещё тяжелее, наваливаясь всем весом, обхватывая руками мою спину.

Он задвигался во мне, медленно, не отрывая губ или головы.

Он застонал, проникнув в меня до конца. Этот стон сделался ещё интенсивнее, когда он проник под более глубоким углом — таким глубоким, что казалось, будто он пронзает меня насквозь.

Все ещё целуя меня, он удлинился.

Я вскрикнула, прижимаясь к нему, и мы оба покрылись потом.

Он снова застонал, затем принялся жёстче двигаться во мне. Он открылся так сильно, что этот золотой свет хлынул в меня, стирая моё физическое зрение и вызывая у меня головокружение.

— Откройся мне, Мири, — он целовал моё лицо, сжимая руку в моих волосах. — Откройся мне. Пожалуйста. Пожалуйста, черт подери.

Его пальцы причиняли боль, но я хотела, чтобы он потянул ещё сильнее.

Я хотела, чтобы он тянул сильнее, трахал меня сильнее, кусал меня, причинял боль. Я хотела полностью прочувствовать в себе ту острую часть его члена.

Он издал тяжёлый стон.