Чистилище для невинных

Он по очереди посмотрел на каждого. Со своей вечной ехидной ухмылкой на губах.

Затем присел на корточки перед Рафаэлем:

— Ну что, Чемпион, похоже, ты видел Сандру сегодня утром?

Грабитель не ответил. Этот ненормальный мог разыграть комедию, лишь бы узнать правду.

— Надеюсь, кофе был хорош?

Рафаэль по-прежнему оставался невозмутим.

— В любом случае надеюсь, ты получил удовольствие… Я имею в виду — от кофе. Потому что это была твоя последняя чашка.

— Кроме шуток?

Папочка сел, устроился поудобнее, чтобы закончить тираду.

— Сандру ты больше не увидишь. Можешь быть уверен.

Горло Рафаэля сжалось. Но его лицо почти ничего не выражало. Он убил ее?

Вильям тоже старался оставаться безразличным, когда папочка вдруг повернулся к нему:

— Вы не слишком-то разговорчивы, ребятишки!

— Мы не говорим с кем попало! — бросил Рафаэль. — Особенно с таким дерьмом, как ты.

— Ну конечно, — кивнул Патрик. — На самом деле, если уж быть точным, ты еще увидишь Сандру… Она будет здесь, когда я тебя убью. Знаешь, она настаивала. Чтобы я покончил с тобой. И чтобы присутствовать при твоей казни.

— Очень тронут.

— Но это случится не сейчас… Хорошо, подведем итоги: твоего дружка зовут Пьер Лефевр, его адрес в Обане — улица Платанов, дом сто двадцать восемь.

Рафаэль не раскрыл рта, тогда папочка снова посмотрел на Вильяма:

— Все верно, сынок?

— Да.

— И что надо сказать ему при встрече?

— Что ты от Рафаэля Оржона, приехал за кушем. Именно это и надо ему сказать.

— Ну просто детская игра! — заключил папочка.

— Думаешь, ты справишься? — злобно спросил Рафаэль. — Я рисковал своей шкурой, чтобы добыть эти бабки. А тебе остается только нагнуться, чтобы их подобрать. Это как раз по твоей части.

— Такова жизнь, Чемпион… — притворно вздохнул папочка.

— По крайней мере, я не увижу твою рожу хотя бы пару дней. Это стоит двух сотен тысяч евро!

— О… в этом я не уверен, — возразил Патрик.

На этот раз Рафаэль не смог сдержать удар, и это отразилось на его лице.

— Ты будешь иметь удовольствие видеть меня каждый день, Чемпион.

Что еще затеял этот псих?

— Сандра собирает вещи. Она уезжает завтра утром… Небольшая поездка на юг ей не повредит.

Глава 53

— Вот дерьмо! — взбесился Вильям, едва папочка вышел из пристройки.

Сокрушенный, Рафаэль не ответил.

Ему и в голову не приходило, что Патрик может отправить за деньгами Сандру.

Его план рухнул, словно карточный домик.

Неужели этот псих заподозрил, что они отправляют его в западню? Это невозможно…

— Придумаем что-нибудь другое, — попытался он успокоить брата.

— Что ты говоришь! Все пропало, мать твою!

— Может, он блефует. Просто хочет увидеть, как мы отреагируем. Этот сукин сын очень умен, ты же знаешь. Если мы будем вести себя спокойно, он, конечно, поедет туда сам…

— Это конец, говорю тебе! — жалобно произнес Вильям.

— А теперь заткнись! — приказал его брат. — Он уже, наверное, вернулся к себе, он может нас услышать.

Папочка засел перед двумя мониторами.

На правом — спала Джессика, сжав кулаки. В это время дня ей казалось, что она в безопасности, днем он никогда не наведывался в ее камеру.

Скоро у нее не будет ни одной секунды на передышку. Скоро она забудет, что такое сон.

И мечты. И надежда.

На левом мониторе — оба налетчика. Папочка наблюдал за их поведением, после того как он объявил о своем решении. Но они помалкивали, даже не переглядывались. Были все так же равнодушны друг к другу.

И все же Патрик успокаивал себя, считая, что братская любовь не умерла. Он не мог в это поверить. Она все еще была где-то там, готовая вспыхнуть от малейшей искры.

Было бы так досадно не увидеть, как один из них страдает при виде смерти другого.

Это испортило бы ему все удовольствие.

Он закрыл глаза, мечтая о сладкой минуте, когда он заберет жизнь одного на глазах другого. Этот драгоценный момент должен будет длиться так долго, как только возможно.

Он заранее наслаждался и другой мукой — болью Сандры в ту минуту, когда он убьет Рафаэля. Зародившаяся в ней любовь к нему — это истинное благословение.

Убийство — ничто. Наслаждение в другом.

Он разгорячился, расстегнул брюки, не сводя взгляда с правого монитора.

Он дорого дал бы, чтобы посмотреть на страдания родителей этой девочки.

Он очень хорошо их представлял. Их горе, их крики, их слезы.

Их безнадежность.

Как-нибудь потом надо будет похитить какую-нибудь мать вместе с дочерью.

Пересечь новую черту.

* * *

Что ранило больнее всего?

Конечно стыд, никаких сомнений.

Не было никаких часов: ни наручных, ни будильника, ни настенных. Никакого способа понять, который час.

Сколько часов она просидела на этой кровати, которая не имела к ней никакого отношения? В этой комнате, которая ей не принадлежала… Среди этих грязных стен, которые держали ее в плену.

Все было таким грязным. Даже воздух, которым она дышала.

Сколько часов прошло с тех пор, как он ушел?

Он, конечно, должен был сейчас спать.

Насытившись, он уполз в свое логово и теперь переваривал содеянное в тишине и покое.

В то время как Джессика не могла даже заплакать.

Стыд. Это было самое болезненное. Заставлять себя подчиняться ему, снова и снова.