Чистосердечные признания (ЛП)

Она привстала на цыпочки и прижалась грудью к спине Дилана, заглядывая через его плечо.

— Кажется, нет, — произнесла миз Спенсер прямо у его левого уха.

Ее дыхание обдало шею Тэйбера, заставляя кровь забурлить.

— Иисусе.

Хоуп снова подтолкнула Дилана вперед. Она направила его в сторону столовой, и шериф зажег свет и там. Комната была темно-желтого цвета, вычищенная до блеска, а на длинном столе стояли закрытый ноутбук, принтер, сканер и факс. Рядом с компьютером возвышались кипы книг, журналов и газет. Все то, что, по разумению Дилана, могло понадобиться писателю — вопрос только в том, о чем же именно Хоуп писала.

— Здесь все в порядке?

На этот раз она наклонилась вправо и выглянула из-за его плеча:

— Да.

Костяшки ее пальцев снова уперлись ему в спину, и шериф с хозяйкой дома направились на кухню. Как и в столовой, здесь не было ни единого пятнышка. Начищенные кастрюли и сковородки висели на крюках, пол вымыт до блеска — равно как и окна. Всю мебель явно привезли в дом недавно.

В последний раз, когда Дилан стоял на этой кухне, здесь же были агенты ФБР. Вскоре после того, как Хирам покончил с собой, они буквально наводнили дом и забрали почти все, что не было приколочено к полу или стенам. Интересно, что подумала бы Хоуп, расскажи ей Дилан, что помимо трупа Хирама они также обнаружили красные трусы с разрезами на интимных местах и свисавший с этих крюков длинный хлыст. Значение этих предметов стало ясно лишь после просмотра тех фото- и видеозаписей, на которых Хирам запечатлел себя.

Стук каблуков Дилана и скрип кроссовок Хоуп были единственными звуками, раздававшимися в тишине, пока хозяйка с гостем шли к задней двери. Ради успокоения совести шериф проверил ее снова; затем они направились в гостиную. Когда Дилан включил лампу, Хоуп приподнялась на цыпочки и снова прижалась грудью к его спине. Чистый огонь вспыхнул прямо в паху у шерифа, и меньше чем за секунду его член из полувозбужденного стал твердым. Интересно, что бы Хоуп сделала, если бы сейчас Дилан обнял ее за талию и скользнул языком ей в рот? Кровь быстрее побежала в венах, и Тэйбер подумал: ответила бы миз Спенсер на поцелуй? Позволила бы ласкать грудь и то местечко между ног? Что, если бы он взял ее руку и прижал ладонью к своему возбужденному члену?

— Здесь все вроде бы в порядке, — сообщила Хоуп и опустилась на пятки. — Давай пойдем наверх.

Дилан знал, что ему нужно отодвинуться от нее, дать понять, что он умывает руки, и убраться прочь, но просто не мог заставить себя делать то, что должен. Не сейчас.

— Ты останешься здесь внизу.

— Думаешь, мне не стоит пойти с тобой?

Дилан посмотрел через плечо на ее поднятое кверху лицо — всего в нескольких сантиметрах от его собственного. Взгляд скользнул вниз по чистому лбу к идеальным светлым бровям и большим голубым глазам, взгляд которых был слегка затуманен. Тэйбер рассматривал изгиб ее верхней губы, а затем сказал, почти что у самого ее рта:

— Ты хочешь, чтобы я проверил твою кровать?

— Да, — ответила Хоуп, и у Дилана едва не лопнула аневризма. — А потом еще загляни за занавеску в ванной. Я не хочу, чтобы меня заколол какой-нибудь Норман Бейтс[30]

, пока я принимаю душ.

— Иисусе, останься здесь, — Дилан, чувствуя головокружение, отцепил ее руку со своего пояса и отошел прочь. — Тебе точно не стоит идти туда.

Он поднялся наверх и быстро проверил комнаты на наличие посторонних. Почему-то — хотя шериф и сам не знал, почему — его порадовало, что Хоуп не выбрала спальню прежнего хозяина. Порадовало, что Миз Паинька спала не в той самой комнате, где Хирама связывали и хлестали кнутом. Возможно, не просмотри Дилан тех «фильмов», не увидь лица девчонок-подростков, сейчас он не чувствовал бы этого налета порока.

Войдя в комнату, которую миз Спенсер выбрала своей спальней, шериф застыл на месте. Судя по тому, как хозяйка здесь все украсила, она явно жила одна. Повсюду белое кружево и пурпурные цветы, словно Хоуп спала в своего рода разросшемся саду. Дилан серьезно сомневался, что риелтор, выкупивший дом, притащил это все сюда.

Тэйбер закрыл за собой дверь, прежде чем принялся воображать Хоуп обнаженной, лежащей на белом пушистом одеяле, с разметавшимися волосами, приоткрытыми, влажными от поцелуев губами и ногами, переплетенными с его собственными. Дилан прошел через коридор в ванную и заглянул за занавеску, как и просила его Хоуп. Он повернулся к зеркалу над умывальником и стал рассматривать темно-красное пятно под левым глазом. Центр «фонаря» уже начал синеть. Шериф коснулся его и осторожно оттянул вниз веко, чтобы осмотреть глазное яблоко.

И хотя он совершенно отчетливо представлял себе Хоуп обнаженной, любого рода отношения даже не обсуждались. Конечно, она красива, и все эти округлости под спандексом были натуральным соблазном. Но в мире много красивых женщин. Тех, кто не представляет собой опасности для жизни, которую шериф себе выстроил, и спокойствия его сына.