Чистые сердцем

«Мне это нравится», – подумала Кэт, все еще продолжая нежиться на весеннем солнышке и не торопясь загружать продукты в машину. «Мне нравится проводить время с детьми, сидеть дома одной с Феликсом, котом и каким-нибудь рецептом для ужина, дремать в полдень после пары глав книги и видеться с мамой прямо посреди дня, когда есть время пообщаться. Мне нравится сидеть на диване, кормить ребенка и читать газету или смотреть какой-нибудь старый фильм по телевизору. Мне нравится, что у меня есть возможность устроить целый розовый день с Ханной. Мне даже нравится бродить по супермаркету вместо того, чтобы носиться по нему, выбирать все самое необходимое и уноситься дальше».

Но обратной стороной медали было чувство вины. Замещающий доктор все еще был болен, хотя больница взяла на себя пять ночей, так что Крису нужно было дежурить только в понедельник и пятницу.

Ребенок заерзал в своем голубом дутом костюмчике. Мягкая белая подкладка обрамляла его маленькое личико. Кэт смотрела на его ресницы, на розовый жемчуг его ноготков, на едва заметную челку волос. Любовь переполнила ее и хлынула потоком слез. Она никогда не плакала так часто, с таким удовольствием и с таким счастьем, даже после рождения двух других детей.

Она отстегнула Феликса и снова пристегнула его в машине. Он не проснулся. Когда она застегивала ремешок на его животике, перед ней встало лицо Дэвида Ангуса – то самое, которое она видела только что на знакомом постере в супермаркете. Она не осмеливалась надолго задумываться о нем, но прогнать его образ у себя из головы ей не удавалось.

На подъездной дорожке Кэт увидела какой-то странный автомобиль, светло-голубую «Тойоту Селику». Кэт отогнала свою собственную машину ко входу, ведущему на кухню, и вышла.

– Здравствуйте?

Кэт сразу же поняла, кем была эта женщина, хотя никогда раньше не встречалась с Дианой Мэйсон. Она выглядела потрясающе, в кремовом костюме крупной вязки и в юбке, достаточно короткой, чтобы продемонстрировать ее очень хорошие ноги, но не слишком короткой для женщины за сорок. Умно, – подумала Кэт. Феликс издал громкий вой.

– Извините, секундочку.

Женщина наблюдала, как Кэт влезает в машину, отстегивает ребенка и вытаскивает его. Его вырвало прямо на костюмчик. Кэт поняла, что ее джинсы слегка порвались по правому шву. Она почувствовала себя неухоженной неряхой и разозлилась.

– Я прошу прощения, если я приехала в плохое время. Я подумала, что подожду немного, пока вы вернетесь домой. – Она протянула руку, а потом улыбнулась. – А, это не так просто, когда руки заняты. Тем не менее рада познакомиться. Я Диана Мэйсон. Подруга Саймона.

Кэт ничего не оставалось делать, кроме как пригласить ее внутрь.

– Мне нужно быстренько покормить мальчика, если вы не возражаете. – Кэт чувствовала, как молоко сочится сквозь ее футболку, пока она бегает в поисках чайных принадлежностей, а Феликс извивается у нее на бедре и тычется головой ей в грудь.

Диана Мэйсон – высокая, холодная и безупречная – стояла около окна и наблюдала. Кэт мысленно проклинала все, на чем свет стоит, сражаясь с кружками.

– Без блюдец, – сказала она, – слишком сложно. Феликс пнул ее ножкой, когда она нагнулась, чтобы достать молоко из холодильника. – Извините, но я должна… – Она уселась на диван и задрала майку.

– Могу я присесть здесь?

– Где угодно.

Кэт сделала глубокий вдох, когда ребенок наконец намертво присосался к ее соску и начал с жадностью есть, сжимая и разжимая пальчики от удовольствия. А затем она взглянула на Диану Мэйсон. Ей чего-то не хватало, чтобы быть красивой, но она была чрезвычайно привлекательной, у нее была хорошая кожа и прекрасные, аккуратно подстриженные волосы; а еще она была элегантная, статная и сексуальная. Кэт не могла себе представить, как Саймону удалось держать такую женщину в статусе приходящей любовницы целых три года, но в ней была та же холодная сдержанность, которую можно было обнаружить и у Саймона. Они могли бы стать хорошей командой.

– Значит, вы загадочная незнакомка Саймона?

Кэт стоило выдать награду за самое бестактное определение, но, даже учитывая это, она не ожидала от Дианы подобной реакции. Она просто начала плакать. Тихо, безутешно, горько. Слезы капали ей на ладони, и она даже не пыталась остановить или утереть их.

– О боже мой, я сказала такую глупость, – предприняла Кэт слабую попытку.

Прошло какое-то время. Засвистел чайник. Кэт поднялась вместе с Феликсом, который прилип к ней, как моллюск к скале.

– Нет, я прошу прощения… Вам не стоит, это же кипяток.

Диана поднялась и сняла чайник с плиты, не переставая ронять слезы. Кэт вернулась на диван. На секунду ей показалось, что лучше сидеть на месте и ничего не говорить.

Чай был заварен и разлит, банка с печеньями открыта. Она поставила перед ней на низкий столик кружку и блюдце с тремя печеньями. В конце концов обстановка разрядилась.

– А теперь поговорите со мной, – наконец сказала Кэт.

– Можно сначала узнать, что вы знаете обо мне?