Читаем Чхандогья упанишада полностью

Медленно, не сливая их друг с другом (leśenānabhinihitā)… — ср. UM, 34, n. 4 (со ссылкой на комментатора: anabhinihita = anabhinikṣipta); PU, 374; CS, 155; SU, 96; CPa, 126, n. 2. О. Бетлингк (CB, 22; 10, перевод 22), полагая, что речь идет не о последовательном произношении разных согласных, а об артикуляции в пределах одного звука и что поэтому отрицание при abhinihitā бессмысленно, исправляет: leśenābhinihitā (mit geringer Berührung). Ему следует Э. Сенар (CSe, 28, n. 3).

II.23.1. Три ветви долга (trayo dharma-skandhāh)… — здесь Ч дает представление о развитии традиционного учения о четырех жизненных стадиях, (āśrama), предписанных брахманам: состояние ученика, обучающегося ведам в доме учителя (brahmacārin); домохозяина, живущего семьей и исполняющего все предписанные обряды (gṛhastha); отшельника, уединившегося в лесу, предающегося аскезе и благочестивым размышлениям (vānaprastha), и странника, отрекшегося от всех мирских привязанностей и живущего подаянием (saṃnyāsin). В настоящем тексте первая «ветвь долга» — жертвоприношение (yajño — т. е. исполнение различных ведийских обрядов), изучение ([a]dhyayanaip — т. е. получение знания из уст учителя — grahaṇādhyayana и повторение, передача этого, учения другим — nityādhyayana) и подаяние (dānam — раздача даров помимо жертвенных подношений) в основном соответствует обязанностям домохозяина. Вторая ветвь — подвижничество (tapa — различные виды поста, самоистязания и т. д.) — сопоставима с обязанностями третьей ашрамы — отшельника. Третья ветвь — пребывание в доме учителя и умерщвление плоти в его доме (brahmacāryācārya-kula-vāsī… [a]tyantam ātmānam ācāryakule’vasādayan) — напоминает состояние ученика, причем не просто обучающегося у наставника в течение определенного периода, но пребывающего всю жизнь в состоянии холостого ученика (так наз. naiṣṭhika brahmacārin). Этим трем «ветвям», ведущим к мирам добродетели (puṇyalokā) соответственно количеству заслуг, противопоставлено состояние «прочно утвержденного в Брахмане» (brahmasaṃstho), т. е. познание Брахмана, ведущее к бессмертию (ср. Предисловие, стр. 19). Шанкара считает, что это состояние соответствует четвертой ашраме

— состоянию санньясинов, которые одни способны достичь этой высшей цели. Известно, что существовал и менее ортодоксальный взгляд одного из его предшественников, Вриттикары, согласно которому достижение бессмертия доступно каждому наделенному высшим знанием независимо от ашрамы. Так или иначе указанное место содержит явное противопоставление традиционных религиозных обязанностей высшему познанию как важнейшему условию блаженства — черта, характерная для этики ранних упанишад. С. Радхакришнан (PU, 374) в отличие от других переводчиков включает подвижничество в первую ветвь как объединяющее ее составные части; ученичество и пребывание в доме учителя толкует как вторую ветвь и умерщвление плоти в доме учителя — как третью. Cp. CS, 156–158; PU, 375; SU, 96–97; UM, 35, n. 1; CSe, 28, n. 3; CPa, 126, n. 3. Относительно, эволюции учения об ашрамах см. Winternitz, Lehre
, S. 215 sq; Skurzak, Etudes, р. 33 sq.; P.V. Kane, History of Dharmaśāstra, vol. II, pt II, р. 917 sq.

II.23.2. Праджапати символизирует здесь Брахмана (CS, 158).

Согрел миры (lokān abhyatapat)… — ср. ниже, IV.17.1 и сл. Имеются в виду земля, воздушное пространство и небо, из которых Праджапати неким творческим актом (ср. Бр, I.2) извлекает их сущность — три веды и три священных слога (bhūs — обозначение земли; bhuvas — воздушного пространства; svar — неба). Ср. CS, 159; CSe, 28, n. 4; 58, n. 1; SU, 97 (Шб, XI.5.8; Talav, up. br., 3.15), а также параллели из Ригведы

и Атхарваведы: С.J. Blair, Heat in the Rig Veda and Atharva Veda, New Haven, 1961.

Из них, согретых, возникло (samprāsravat)… — т. е., согласно Шанкаре, появилось в сознании Праджапати.

II.23.3. Как все листья скреплены стеблем (śañkunā sarvāṇi parṇāni saṃtṛṇṇāny)… — cp. SU, 97, Anm. 1.

Всякая речь скреплена звуком Ом

 — согласно преданию, А (первая часть AUM) тождественна речи (CS, 160).

Ом — это все… — так как слог Ом символизирует высшего Атмана (paramātman), модификацией которого является все сущее (CS, 160). См. прим. I.1.1.

II.24.1 и сл. В заключение 2-й части дается наставление относительно ежедневных возлияний (savana) сомы, связанных с ним божеств и результатов этих возлияний (см. табл.):



Ср. CS, 162; SU, 98; СРа, 127.

Перейти на страницу:

Все книги серии Упанишады в 3-х книгах

Похожие книги

Перестройка в Церковь
Перестройка в Церковь

Слово «миссионер» привычно уже относить к католикам или протестантам, американцам или корейцам. Но вот перед нами книга, написанная миссионером Русской Православной Церкви. И это книга не о том, что было в былые века, а о том, как сегодня вести разговор о вере с тем, кто уже готов спрашивать о ней, но еще не готов с ней согласиться. И это книга не о чужих победах или поражениях, а о своих.Ее автор — профессор Московской Духовной Академии, который чаще читает лекции не в ней, а в светских университетах (в год с лекциями он посещает по сто городов мира). Его книги уже перевалили рубеж миллиона экземпляров и переведены на многие языки.Несмотря на то, что автор эту книгу адресует в первую очередь своим студентам (семинаристам), ее сюжеты интересны для самых разных людей. Ведь речь идет о том, как мы слышим или не слышим друг друга. Каждый из нас хотя бы иногда — «миссионер».Так как же сделать свои взгляды понятными для человека, который заведомо их не разделяет? Крупица двухтысячелетнего христианского миссионерского эксперимента отразилась в этой книге.По благословению Архиепископа Костромского и Галичского Александра, Председателя Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви

Андрей Вячеславович Кураев , Андрей Кураев

Религиоведение / Образование и наука
Культы, религии, традиции в Китае
Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие. А также о том, как китайцам удается на протяжении трех тысяч лет сохранять преемственность своей цивилизации и обращать себе на пользу иноплеменные влияния, ничуть не поступаясь собственными интересами. Леонид Васильев (1930) – доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской АН.

Леонид Сергеевич Васильев

Религиоведение / Прочая научная литература / Образование и наука