Что касается

Что касается правил этой игры,то не в них суть.Не от них покачиваются мирыи в морях муть.И не я их придумал, и не ты,а они даны нам в виде еды,если же здесь будут едва видны,значит так, пусть.Мне вообще не надо, чтоб здесь был я,как волна боли.Только чьи-то с тонущего кораблявдалеке вопли.Это будет игрок или пусть моряк —всё равно – хоть игрек, хоть имярек.Пусть с обломком брига его на брегпринесли волны.Он пройдёт тропой чьей-то в снегу,забредёт в лес,потеряв мгновенно свою бедув забытьи мест,заметённых с опушки на ветру.

Он увидит перед собой игрувышесказанную – и я не вру,я держу текст.Ухожу и прячусь к себе тудаза сугроб тёплый,где бормочет всякая ерундапод густой ёлкой.Что поделаешь? – наша жизнь трудна.Наши достиженья – одна труха.Для того игру и берёт рука,чтобы стать лёгкой.Что касается правил этой игры,то не в них вкус.Ни желаний, ни страха, ни вины,ни иных чувств,от Адама известных и доныне,слава Богу, не затронут они,если же и сбоку где-то даны,значит так, пусть.Это вроде того, как бы некий «он»размышлял:

«Чем бы мнеразукрасить времени ветхий сониль препровождение?Вот хотя бы Плотин или Платон, —всё равно – из плоти он иль фантом,—мы его помучаем, а потомразрешим чтение.Нам вообще не важно, чтоб здесь был «я»,словно чья тварь.Сам себя направляя и пыля,пусть бредёт вдаль.А кругом засеянные поля,и уже косить-молотить пора.Кабы не всегда с кем-нибудь война,так совсем рай.Можно лечь с подругой в светлых садахи сплести взоры.Как послушное эхо, в её устахпить свои стоны.И до вечера целый день с утранаслаждаться тем, что дала судьба,

поворачивая туда-сюдаинтерес сонный».—Если эти мысли столь же верны,сколь широк жест,то, переставляя фишки игры,я несу крест.Что касается правил, то их рядыперестраиваются, как под утро грибы,предлагая от страсти и дурнотымиллион средств.Тот, кто выпал из пасти свирепых волн, —пусть он спас минимумиз того, чем был, пусть стоит он голв бытии мнимом,—всё равно ему под любым угломможно видеть в звёздах добро со зломили разукрасить времени сонслабым днём зимним.Он заглянет в тёплую полынью,где дрожит пульс.И туда сосульку, словно слюну,

протянул куст.А потом весною, уйдя в листву,потеряет вскоре и всю своюледяную твёрдость, – а я не сплю,я держу курс.Уползу и спрячусь опять в дырупод сугроб рыхлый,между тем как узенькую лунузаметёт вихремна востоке, в самом тёмном углу —и она серебром подсветит пургу,—для того луна и ведёт игру,чтобы стать рифмой.И коснётся правил этой вознимежду слов – перст.А потом коснётся влажных низинблиз её чресл.Он коснётся впадин смелой весны,и туда прольётся одно из них,от летучей тоненькой белизныудержав блеск.