Что касается

«С незнакомыми именами...» 

С незнакомыми именамина устах – до оскоминыя скитаюсь, хотя едва липонимаю топонимы.Запинаясь, ангелы пелинад полями полыни.Пусть по Волге плывут колыбели.—Колыбели поплыли.

«А между тем еловый куст...» 

[фрагмент поэмы «Нескончаемые сетования»]

А между тем еловый куст

чернел на жёлтом скате неба.И поскользь лыж, их скрип и хрустпо загрубевшей корке снегая слышал, палками стуча.А у Мелецкого свечав окне приветливо горелавдали, деревни на краю.Трещит камин. Там водку пью.Стоит передо мной тарелка.Часы задумчиво идут.Собаки головы кладутмне на усталую коленку.

Втыкаю вилку в огурец.И Даша разговор сердецзакидывает втихомолку…Мелецкий снял с гвоздя двустволку,словно трагический артист.Его пример – другим наука.Я говорю себе: «А ну-капопробую и я, как он».—Выглядываю: в чёрном полени огонька. Ослеп я что ли? —Одна лишь вьюга за окном.

«Много книжек читал я в родной стороне...»

Много книжек читал я в родной стороне:много букв, много слов, много мнений.Ничего не унёс я в своей котоме,уходя в непогоду и темень.В это утро упрёков, утрат и тревог,в пустоту бесполезных терзанийлезут пятна рябин и бригады грибов,сопрягаясь в багряный гербарий.Приблизительно так. Приблизительно всё.По просёлку трясётся автобус.Сквозь рассветную мглу на опушки лесовтупо смотрит проезжий оболтус.

Много книг и брошюр он в родной Костромепрочитал и забыл без последствий.Ничего не случилось в его голове.Только дождик да ветер осеннийторопливо стучится в слепое окно,как сосед бьёт в окошко слепое, —знать, машина пришла, знать, открыли сельпо,как сказал бы Гандлевский-Запоев.Неужели опять обретать атрибут,утеряв предикат пререканий?…В поле ветер метёт ярлычки мёртвых букв,составляя последний гербарий.

«Древнее живое имя рек и морей...»