Что скрывают мутные воды

– Настойчивые? – переспросила Уэст. – Они дочь потеряли! Эти люди в отчаянии, и все вокруг знают, что мы ничего не раскопали. Разве ты не пошел бы на что угодно, лишь бы расследование продолжалось?

– Мы как раз раскопали. Проверили все версии, и они ни к чему не привели. Какой отсюда вывод? Скорее всего, она пошла купаться и утонула. И сейчас наступил момент это признать.

– Вот только нет никаких доказательств, что она пошла купаться. На пляже не осталось одежды. Она никому не сказала. Ну и, конечно, тела нет.

Роджерс поглядел на нее. Уэст продолжала:

– Я говорю это тебе, потому что больше никто меня не слушает.

– Просто прикинь вероятность. Девочка утонула – почти наверняка.

Вместо ответа Уэст крепко сжала губы.

– Я же тебе говорил, когда мы только приехали сюда. Главное в работе детектива – раскрывать преступления, которые можешь раскрыть, а остальное отпускать. Это нелегко, но ничего не поделаешь.

Роджерс отпил пива и снова перевел взгляд на экран.

Уэст продолжала смотреть на него, раздираемая противоречиями. Ей нравился Роджерс. Нравился с того самого момента, как они приплыли сюда на одном пароме и стали временными напарниками в деле Каррен. Дело было не в том, что остальные здесь плохо с ней обращались. Совсем наоборот, несмотря на ее молодость. Местные полицейские знали, что она стала детективом совсем недавно, но все равно посылали ее опрашивать свидетелей и записывать показания. Но по мере того как версии иссякали, ей стали давать все более и более рутинные поручения, за которые никому не хотелось браться. Ей и Роджерсу. Двум приезжим с континента.

Уэст сделала глоток вина.

– Может, все это блеф, – сказала она. Голос ее, правда, звучал не слишком убежденно. – Объявить на всю страну, как тоскуешь по дочери, чтобы никому не пришло в голову, что ты же ее и похитил…

Роджерс пожал плечами:

– Это не он.

– А как же статистика? В четырех случаях из пяти, когда пропадает ребенок, похитителем оказывается отец.

– Все равно остается один из пяти шансов, что это не он. И возможно, ее вообще не похищали.

Уэст усмехнулась. Роджерс бросил на нее короткий взгляд и одним глотком допил свое пиво. Потом поставил стакан на стойку и спросил:

– Повторим?

Уэст заколебалась – это был уже третий бокал вина за вечер, а она редко пила больше одного.

– Давай, это же наш последний вечер на Лорни! Мы заслужили.

– Серьезно? Не думаю, что у нас есть повод праздновать.

– Напрасно ты так. Первая заповедь детектива – всех преступников не переловишь. Если забыть об этом, можно сойти с ума.

Уэст улыбнулась. За месяц, что она проработала с Роджерсом, он упомянул не меньше десятка таких «первых заповедей». Собственно, она ничего не имела против. У него был многолетний опыт расследования серьезных преступлений, а она впервые получила настоящее дело.

– Ладно, давай. – Уэст пододвинула к нему свой опустевший бокал.

Роджерс поднял руку, и бармен подошел к ним. Ему было лет двадцать; в своей накрахмаленной белой сорочке он явно больше привык обслуживать богатых туристов, чем усталых детективов, которым осталась в отеле всего одна ночь. Все это время он надеялся, что сможет подслушивать их разговоры касательно дела пропавшей девочки, но они ни разу не заглянули в бар – вплоть до сегодняшнего вечера. Так что сегодня был его последний шанс.

– Вам то же самое, детектив Роджерс?

– Именно.

Бармен вытащил временную пробку из бутылки, которую откупорил для Уэст этим вечером, и вылил остатки ей в бокал. Золотистая жидкость закрутилась воронкой. До положенного ее не хватило, поэтому бармен откупорил новую бутылку и щедро подлил из нее. Потом подошел к пивному крану, чтобы добавить пива Роджерсу, и спросил, стараясь казаться равнодушным:

– Слыхал, вы завтра уезжаете?

Уэст ожидала от Роджерса каких-то официальных слов вроде «мы не можем это обсуждать», но тот коротко ответил:

– Совершенно верно.

– И чем все закончилось? – продолжал бармен.

Роджерс пожал плечами:

– Как и говорили в новостях. Нельзя бесконечно класть все силы на одно дело. Вне зависимости от того, какие влиятельные у нее родители и за какие ниточки они тянут.

Бармен плоской деревянной лопаткой размешал густую пену, чтобы она осела, и долил стакан доверху.

– Значит, вы просто сдадитесь?

– Никто не сдается. Расследование продолжится. Только без нас.

Бармен поставил пиво перед Роджерсом, хмуря брови.

– Я все равно кое-чего не понимаю, – сказал он.

Лицо у Роджерса стало раздраженным, и Уэст усмехнулась про себя: за последние несколько недель она неоднократно видела у него это выражение.

– Не понимаете чего?

– Да всей этой ситуации. Вот вы приехали сюда… А теперь уезжаете, хоть дело и не раскрыто…

Роджерс вздохнул:

– Смотрите, вот как это делается. Лорни – остров маленький, верно? Поэтому, если тут совершается серьезное, тяжкое преступление, полицейский департамент запрашивает подмогу из соседних юрисдикций. Так мы и оказались здесь. – Он показал на себя и на Уэст. – Приехали помочь в начале расследования. Но ведь и у нас преступления не прекратились. Так что мы помогли, чем смогли, и теперь возвращаемся назад. Все очень просто.