Что таится за завесой

– Стой где стоишь, вместе со своим василиском в штанах, большое спасибо, – сказала я, вытянувшись в струнку, как только он подошел ближе.

Он остановился сразу же, как я произнесла приказ, и его лицо озарилось весельем.

– Я без штанов.

– В этом-то и проблема. Мне больше нравится, когда мои кишки находятся в животе, где им и положено быть, а не вбиты в легкие. Просто держи эту штуку подальше от меня, – сказала я, наблюдая, как он усмехается и смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Не могу сказать, что я слышал что-либо подобное раньше. Обычно женщины просят меня познакомить их с богами, – сказал он.

– Как по́шло. – Я подавила волну ревности, прокатившуюся по венам. – Может, ты не будешь рассказывать о своих предыдущих завоеваниях, если пытаешься заставить меня трахнуть тебя? Это грубо.

– Ревнуешь, детка? – спросил он, приподняв бровь и сделав еще один шаг. – Так помоги мне стереть память о тех, кто был до тебя. Мы оба знаем, что они больше не имеют значения.

Я сглотнула, не обращая внимания на замешательство, вызванное его словами. Кэлум сделал еще один шаг, и его приближение волновало меня гораздо больше, чем то, почему другие больше не имели значения.

– Клянусь богами, если ты прикоснешься ко мне, я оторву твой член и скормлю его тебе, Кэлум, – сказала я, немного отступив.

Его улыбка стала шире, и он сделал еще один шаг вперед.

– Наверное, меня не должны так возбуждать твои угрозы, и тем не менее каждый раз я чувствую легкое покалывание. – Он пожал плечами, как будто ничего нельзя было с этим поделать, и подошел ближе ко мне, невинно подняв руки. – Я обещал, что не прикоснусь к тебе, пока ты не будешь к этому готова. И я сдержу слово, Эстрелла. Можешь доверить мне свое тело.

– Я тебя совсем не знаю, – сказала я, прижавшись спиной к краю бассейна.

Кэлум еще сократил расстояние между нами, по-прежнему оставаясь вне досягаемости. Но ощущение его близости, ощущение его присутствия, от которого у меня покалывало кожу, сводило с ума.

Его действия испытывали мой самоконтроль и ставили под сомнение все, что, как мне казалось, я знала о себе.

– Понимаю. Но у нас полно времени, чтобы узнать друг друга. А пока повернись. Позволь мне помочь тебе распутать волосы. Мы же не знаем, когда у нас снова появится возможность помыться.

Кэлум опустился в воду так, что на поверхности осталась только его голова, оказавшаяся на одном уровне с моей. Убрав пальцы с колтуна, который так и не смогла распутать, я вздохнула и повернулась к нему спиной. Он скользнул пальцами в мои волосы, осторожно оттягивая их от моего обнаженного тела, так что костяшки его пальцев лишь время от времени касались моей кожи, пока он работал в тишине.

– А где сейчас твой отец? – спросила я, пытаясь заполнить повисшее между нами безмолвие.

– Умер. Несколько лет назад.

– Мне так жаль, – прошептала я, представляя боль этого горя.

Мы оба стали мечеными, а теперь нас объединило еще одно переживание, дававшее нам скрытое понимание, которого мы не должны были ощущать.

– Я бы не назвал наши отношения очень уж близкими, – сказал Кэлум, проводя пальцами по моим волосам.

Его слова, казалось, противоречили тому, как он говорил о человеке, который рассказал ему об обычаях фейри и их истории.

– Он был погружен в исследования, предан своим обязательствам. Его жене не нравилось, что я существую, и она изо всех сил старалась вбить клин между нами. Чаще всего это срабатывало.

Я замерла.

– Его жена не была твоей матерью? – спросила я, задаваясь вопросом, не умерла ли его биологическая мать, когда он был маленьким.

Это бы все логично объяснило. Или же Кэлум родился в результате романа на стороне и его воспитывал отец. Хотя такая альтернатива была бы неслыханной.

– Нет. На одной из вечеринок у моего отца случилась любовная связь с замужней женщиной. И они решили, что воспитывать меня будет отец, но его жена так и не прониклась ко мне симпатией. Они никогда не имели собственных детей, поэтому я стал единственным наследником, независимо от моего статуса.

– Это ужасно. Воспитываться в доме без любви…

Я замолчала, не в силах представить себе жизнь без моей семьи, которая сделала бы для меня все что угодно. И мои родители, и Бран отдали бы свои жизни за меня в мгновение ока.

Кэлум вздохнул, наклоняясь, пока его дыхание не коснулось моей щеки. Верный своему слову, он не прикоснулся ко мне, оставив между нами тонкий слой воды, когда я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Мои волосы выскользнули из его рук, губы оказались так близко к его губам, что если бы я двинулась не в ту сторону, они бы соприкоснулись.

Взгляд Кэлума скользнул к моему рту, задержался там, прежде чем пронзительные темные глаза снова поднялись к моим.

– Да, ты правильно поняла. Было плохо.

Его слова повисли в воздухе между нами, а в моем сердце треснула тщательно возводимая стена.

Не все шрамы можно увидеть.