Зритель смотрит непременно творчески, если он входит в творчество мастера. Разве можно бегом проскочить те ступени, которые художник одолевал постепенно, воплощая воображаемое, наблюдаемое? Неторопливо вглядываясь в скульптуру, живопись, графику, словно вчитываясь в мудрую книгу, мы повторяем своим воображеньем ступени, пройденные автором в творчестве-созидании. Тогда открывается мудрость искусства, и зритель не просто узнает ее. В том-то и дело, что узнает любуясь и переживая.
Иной раз оторваться не можешь от красоты мрамора, строгой бронзы, таинственно мерцающей смальты, паутинных линий офорта ... А между тем металл, камни, краски, стекло, переливаясь и сверкая, складываются — сплетаются — выстраиваются в изображения-размышления. Заметь — выстраиваются! Художник, действительно, строит изображения, строит с помощью известных тебе техник и материалов, хотя особенности построения изображений в объеме (скульптура) и на плоскости (живопись, графика) совершенно различны.
В произведениях искусства важно видеть не только «что» изображено, но и «как» изображено, то есть не только смысл-содержание произведения, но и средства, которыми построен, выстроен этот смысл. Содержание отыскивают охотнее, причем отыскивают в первую очередь, чего не скажешь о стремлении различить средства. Наверное, потому что это труднее, потому что для этого уже недостаточно разглядывать техники. Надобно уметь наблюдать, как с их помощью возникает художественное построение изображения ... его «составление», а по латыни, как мы помним, «композиция». Композиция — это и есть построение произведения, его строение, осуществляемое в каждом виде искусства своими средствами, своими техниками, с учетом своих законов, столь непохожих в объемных и плоскостных изображениях. И если композиция всем своим строем «выговаривает» смысл-содержание, волнующее художника, о произведениях скажут так: художник создал образ, потому что образ — это видимое строение (композиция) смысла, содержания, идеи. Структура.
Созерцание только тогда и приносит радость красоты и познание смысла, когда глаза и ум постоянно видят живую взаимную связь содержания и средств, которыми оно раскрыто в произведении, удивительную связь «что» и «как». Их опасно расторгать, ибо единством их живо произведение, как ... вода есть вода благодаря единству составляющих ее элементов. А расторгни ... распад и получишь.
Так что, любуясь искусством, мы узнаем его смысл, потому что любование — это созерцание смысла, выраженного в построении произведения (в композиции). Или наоборот, любуясь построениями, мы единовременно узнаем, читаем через них смысл. Суть одна — искусство говорит на своем языке, с которым нас знакомят на экскурсиях[87]
и лекциях[88] в художественных музеях, с которым знакомимся и мы в этой книге. Очень важно овладеть языком искусства. Иначе не познать тайн художественного образа.Что за чудо эта неумирающая, нестареющая сила искусства! Она заставляет волноваться спустя пятьсот лет, тысячу, две, три ... И впрямь чудо! Невероятно!! — говорят, глядя или слушая, говорят в минуты сильного волненья. Человеку свойственно объяснять причины своих переживаний, когда бы он ни жил — в глубокой древности или теперь. Сейчас этим занимаются науки, а, например, древние греки — народ исключительной одаренности — по-своему толковал и силу воздействия искусства.
«Музы!!» — решили они. Богини. Разве может возникнуть искусство без их покровительства?.. Тихо! ... Муза вот так приходила к нашему великому Пушкину: