Что-то не так (СИ)

– Не может быть – чтобы я так далеко ушел, по этим тоннелям, – задрав вправо голову, он оглядывал седловины, которыми был регулярно продавлен кряж. – Вот точно в такой должна быть башня. Вот точно с такой стеной с севера – там еще такие как бы шестиугольные призмы, каменные... Ну ведь должна быть – куда она делать?

Затем показалась дорога. Полностью мертвая – тусклая матовая полоса, неопределенного цвета, опять же, какая-то «шершавая» глазу. Слева, на западе, она спускалась дальше к холмам своим характерным образом – ступеньками длиной здесь метров по шесть, – и растворялась в утренних сумерках вдалеке, на лысых вершинах холмов. Справа, на востоке, полотно уходило в расщелину под седловиной – где должна ведь быть башня – которой не было!

Он побежал; выбравшись, наконец, на серо-ржавое полотно, посмотрел на восток – и понял куда подевалась башня. Башни, да, больше не было – она просто обрушилась. Обрушилась таким же нереальным образом как несколько часов назад стены тоннеля – просто рассыпалась на составляющие элементы. Словно субстанция, державшая элементы кладки, все эти неповторяющиеся прямоугольники, вдруг испарилась, исчезла – и они, не собранные больше ничем, просто посыпались вниз, естественным образом, банально под действием гравитации.

– Ни хрена себе, – сказал Марк через минуту. Он был так ошарашен, что даже перестал мерзнуть. – Могу только предположить, что ее грохнул тот тип. Когда хотел меня замочить. И что все это связано с «тейстер», или как оно там. И все, больше предположить ничего не могу.

И он пошел к огромной куче серых «кубиков», еще недавно бывших полированной кладкой, на серо-фиолетовый перламутр которой было приятно просто взглянуть.

– Надо как-то перебраться на ту сторону... Нейгетт, интересно, там? И что эти стрелялки? Если у них какие-нибудь свои локальные батарейки, то мой благовоняющий друг, наверно, торчит там на месте. Если не свалил, конечно, когда увидел как эта хрень тут грохнулась.

Однако по мере того как завал приближался становилось понятно, что перебраться на ту сторону вряд ли возможно. Перевал завален наполовину; откосы завала слишком круты; без риска свернуть шею или переломать ноги не перебраться. Куча серых параллелепипедов, самых неповторимых конфигураций, тускло мерцая (словно бы «угасая»), возвышалась на фоне хрустально-рассветного неба; солнце, похоже, уже покинуло горизонт и часа через два поднимется здесь.

Наконец Марк оказался у края огромной кучи. Пытаясь прикинуть нельзя ли как-то все-таки перебраться на восточную сторону, он стал рассматривать прямоугольные камни очень внимательно – и вдруг, под северным склоном седла, углядел на нескольких «кубиках» темные крапинки-пятна. Всматриваясь, стал приближаться – показалось будто по камням тащили что-то текущее темным.

Дошел до крайнего камня – и понял, что это кровь. Влажные темные капли приходили цепочкой из-под завала; похоже, вон там была арка – развалило не полностью, вон дыра, через которую пострадавшему удалось пробраться наружу. Пострадавший – он где, и он кто? След крови уводит на северо-запад, как раз за скалу, сложенную из этих характерных шестиугольных призм.

Марк обогнул группу каменных шестиугольных столбов, сплавленных в огромный блок, и увидел лежащего человека. Подбежал – тот лежал лицом вверх, и если бы не борода и усы (точь-в-точь как в исторических фильмах, у герцогов пятнадцатого-шестнадцатого веков), то подумал бы, что это Гессех. Одежда и амуниция не отличалась ничем – тот же плащ, сапоги, те же вышитые узоры. Тот же, сверкающий под рассветным небом холодной радугой, шлем. Левая штанина лежащего сверкала от крови.

– Не иначе как мое привидение, – Марк присел, просунул три пальца за воротник. – Пульс вроде пульсирует...

Едва он убрал руку как человек очнулся. Открыл глаза, простонал, приподнял голову, оглядел что сумел, остановил взгляд на Марке. Зрачки сверкнули характерными искрами «линз».

– Кхи нейддве Марк, – больше сказать было нечего.

– Ддейхерг, нейддве-кхи... – да, этот он, тип с туманного перекрестка, – голос не спутать. – Лоттетт Нейгеттенггетт?

– Нейгетт там, – Марк указал на восток, за обвал. – Был. Ты тут не околел? – потер себя ладонями по плечам. – Холодно ведь!

Человек посмотрел на него, качнул головой.

– Айсекенгдетт ведхетт, – указал рукой на обломки, опустил затылок на камень. Шлем промерцал холодной кристальной радугой.

– Ведхетт, – повторил Марк. – Это понятно. Ты в курсе, что очень холодно? Как будем греться?

– Лоттетт ттайргесенгде? – спросил новый знакомец – неожиданно жестко, властно; словно был полон энергии, а не лежал с разбитой ногой, в луже крови. – Ведхедеххетте!

– Ведхедеххетте, – повторил Марк снова, догадываясь что это значит. Врать, понятно, бессмысленно – тип наверняка давно знает, что ведхетт шара нет. – Здесь твой ттайргес, не парься, – он тронул карман, где покоился хрустальный шар. – Только я тебе его не отдам. Ну – пока не отдам.

Ддейхерг посмотрел на ладонь, застывшую на кармане, и словно бы успокоился.