Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

Наконецъ, главный другъ Каліостро кардиналъ де-Роганъ, перехалъ въ Парижъ, а изъ Неаполя пришло извстіе, что кавалеръ Аквино умираетъ и хотлъ бы видгь стариннаго своего спутника. Все-таки въ Страсбург Каліостро пробылъ около трехъ лтъ и былъ знаменитъ не меньше собора. «Наше солнышко узжаеть!» — говорили горожане и поднимали дтей, чтобы т видли, какъ быстро катилась размалеванная съ гербами карета, съ одной стороны которой кланялся красный графъ, а съ другой— кивала нарумяненная Лоренца.

2

Принявъ посддній вздох и послднее наставленіе своего друга и покровителя, Каліостро постилъ Бордо и осенью 1784 года пріхалъ въ Ліонъ.

Его огорчали раздленія между масонами, различіе и соревнованіе ложъ, диспуты и распри; онъ хотлъ всхъ братій собрать подъ одно крыло, какъ добрая насдка цыплятъ, всхъ привести къ «египетскому» согласу, встать во глав и… голова кружилась отъ мысли, что было бы далыне! Что внценосцы, что святйшій отецъ былъ бы тогда въ сравненіи съ нимь, Каліостро?! Теперь его главнымъ запятіемъ было леченье и организація обществъ. Въ Ліон была уже двнадцатая ложа; кром того, тамъ были послдователи Сведенборга и ученики «неизвстнаго философа» — мартинисты. Тамъ была извстна страсбургская дятельность графа, и его прибытія ждали съ сердечньшъ волненіемъ. Въ тотъ же день въ честь прізда Каліостро было устроено факельное шествіе, передъ гостиницей «королевы», что держали дамы Форэ, была исполнена серенада, двочки въ блыхъ платьяхъ поднесли по букету графу и графин; ихъ наперерывъ приглашали на обды и засыпали подарками. Лоренц этотъ почеть казался скучноватымъ, и она вздыхала, вспоминая не только варшавскіе праздники, но и Петербургъ, и даже недавно покинутый Страсбургъ. Банкиръ С. Косторъ вполн замнилъ графу базельскаго Сарразена, выдающіеся и вліятелыіые въ духовномъ отношеиіи люди не только относились благосклонно, но заискивали у новаго учителя, и звзда Каліостро засвтилась мирнымъ, но большимъ и свтлымъ огнемъ. Но самъ мастеръ тоже не радовался. Надола ли ему тихая и спокойная работа, питалъ ли онъ боле честолюбивыя мечты, смущали ли его сомннія, или онъ просто усталъ, но все печальне и какъ-то тяжеле становилось его лицо, лишь глаза горли и воспламеняли попрежнему. Ложа «Побдительной мудрости» была уже устроена, открылась подписка на сооруженіе зданья «храма» въ Бротто за ркой, никакого раздленья не предвидлось, время шло благочестиво и достойно. Верхъ мирной славы графа произошелъ въ среду 24 ноября 1784 года, когда на собраніи братьевъ Каліостро вызваль тнь недавио скончавшагося

Проста де-Ронэ; и она вснъ бьма ясно видима, говорила со всми и всхъ благословила. Простъ де Ронэ умеръ въ полнои бдности, все свое огромное имущество раздавь бднымъ и обществамъ. Братья были взволнованы до слезъ появленіемъ почтенной тни; вс обнимались, плакали, бросались къ ногамъ Каліостро и даже, выходя на улицу, сообщали свою радость прохожимъ. Графъ пришелъ домой поздно, долго прощаясь на улиц со своими учениками. Лоренца, повидимому, уже спала, все было темно. Войдя въ свой кабинетъ, графъ почувствовалъ, что въ комнат кто-то находится. При этомъ не было холодка. какъ отъ присутствія духовъ, а теплый комнатный воздухъ былъ тихъ и душенъ. Значитъ, находился человкъ. Можетъ-быть, воръ? Каліостро громко сказалъ въ темноту:

— Кто здсь?

Отвта не было. Слабое мерцанье неподвижно стояло тамъ, гд были столъ и книжный шкапъ.

— Кто здсь? Я знаю, что здсь кто-то есть, — повторилъ Каліостро.

— Графъ Каліостро, зажгите огонь. Пусть будтъ свтъ! — раздался мужской голосъ.

Графъ нсколько разъ стукалъ кремнемъ, наконецъ, зажегъ свчу на комод. У стола стоялъ молодой человкъ въ простомъ темномъ плать, но съ ярко розовою перевязью черезъ плечо. Каліостро не нужно было вглядываться, онъ сразу узналъ того незнакомца своего дтства, — того человка съ прекраснымъ лицомъ, и даже не удивился, видя его совершенно неизмннымъ. Графъ не очень любилъ воспоминанья дтства, иредпочитая воображать себя существомъ, взявшимся неизвстно откуда, но теперь въ этой комнатной ночной тишин, съ-глазу-на-глазъ съ таинственнымъ гостемъ, его сердце тепло и мягко раскрылось. Еще минута, и онъ бросился бы на шею незнакомому юнош. Тоть смотрлъ печально и строго, словио сожаля.

— Графъ Каліостро, я пришелъ васъ предупредить.

— Мн грозитъ опасность?

— Да, но отъ самого себя. Графъ, проврьте свое сердце, вспомните вашу дтельность и только если найдете, что она никогда не была продиктована корыстью, тщеславіемъ, гордостью или властолюбіемъ, только тогда ее продолжайте.

— Моя совсть чиста, я не имль ни одного изъ перечисленныхъ вами побужденій.

Гость помолчалъ, потомъ ясно выговорилъ:

— Это неправда.

Каліостро вскочилъ.

— Какъ неправда? Что же, вы лучше меня знаете мои побужденія?

— Лучше.

— Чего же тогда спрашивать, тогда объявляйте, приказывайте.

— Я пришелъ не приказывать, а предупреждать.

— Я не знаю, теперь вс командуютъ. Митавскія двочки шлютъ мн наставленья и не насчетъ того, какъ играть въ куклы.

— Анна-Шарлотта одушевлена лучшими стремленіями, и она васъ не наставляла, а умоляла.