Чудо для Алисы

Сегодня долгий и насыщенный день. Трясусь в автобусе по дороге в институт. Как ни выпытывала тетя Глаша правду о знакомстве с Мирославом, я не призналась. Тетушка тоже не была до конца откровенной: она «куда-то подевала» рекомендации врача в надежде, что я не узнаю о рецепте на ее дорогие лекарства. Я попросила добавки пышных румяных плюшек и, воспользовавшись ее замешательством, выудила листок с рецептом из стопки бумаг и спрятала его в карман. В сердце поселилась вера в справедливость, но я смолчала и про майора Капустина, с которым встречалась рано утром. Олег Анатольевич предложил приехать к нему прямо на работу, что я и сделала. Не забыла упомянуть и про архивные материалы генерала Вдовина – они пригодятся, как дополнительная улика. Капустин запросит их официальным письмом, мне даже ехать за ними не придется!

Известия о сложной экспедиции тетя не перенесет. А я твердо намерена ехать! Ладно, что-нибудь придумаю.

С четвертого курса я учусь в мастерской пейзажа. Мне хочется назвать случившуюся аварию судьбоносной встречей, но «нелепое происшествие» ей подходит больше. В тот день, когда мы возвращали с Богданом собак, я пропустила лекцию по зарубежному искусству и мастер-класс художника-копииста из Санкт-Петербурга. Сжимая тубусы под мышкой, я спешу показаться на глаза своему наставнику – замечательному человеку и талантливому художнику Стеклову Павлу Евгеньевичу. Он с пониманием отнесся ко мне после смерти мамы, составив индивидуальный график занятий. Запыхавшаяся, с горящими от волнения щеками распахиваю учебную комнату, выискивая глазами куратора.

– Алиса Ильинична! – гремит за спиной голос Павла Евгеньевича. – Алиса… Ты где была? Разве можно так старика пугать? – Его длинные, загнутые кверху усы слегка подрагивают.

– Павел Евгеньевич, я все принесла, вот! – Я протягиваю учебные эскизы.

– А копия портрета Урсулы Мнишек тоже готова? – Павел Евгеньевич нетерпеливо отирает аккуратную бородку.

– Да. Здесь все мои долги, – отвечаю с гордостью. Мне предстоит сдать несколько работ вперед, чтобы отправиться в экспедицию. Павел Евгеньевич ничего не знает о папе, но отчего-то я не сомневаюсь, что старик меня поймет.

Он придирчиво рассматривает зимние пейзажи, задержав взгляд на моих снегирях.

– Не продавай их, слышишь?

– Хм. Мне пока никто и не предлагает, – удивленно вскидываю я бровь.

– Пока, – кивает Стеклов. – А теперь рассказывай, что с телефоном? Почему он сутки не работал? Я звонил, беспокоился.

– Сломался. Теперь есть новый. Вы не волнуйтесь, я здорова, со мной в порядке все…

– По глазам вижу, дело в парне? Смотри у меня, Алиска! Ты одна из моих лучших учениц, поэтому…

– Нет, что вы! Я поговорить хотела, – набираю в легкие побольше воздуха…

Я выбегаю из института окрыленная: Павел Евгеньевич отпустил меня на неделю, нагрузив рефератами и творческими заданиями. Что поделать, но придется корпеть над учебой ночами.

Вспоминаю о заветном листочке с названием препарата и захожу в первую попавшуюся на пути из института аптеку.

Фармацевт устало подносит к лицу листок, исписанный врачебным почерком, и оглашает сумму. Бросив сдавленное «спасибо», я пулей вылетаю на улицу. Что тут думать? Непослушные от мороза пальцы ищут в контактах номер Аллы Москвитиной – успешной бизнес-леди, яркой красавицы и счастливой невесты Богдана… Визитку девушки мне передала Любаня.

Аллочка отвечает на звонок сразу же. Ее низковатый, полный властной решимости голос пробирает меня даже через динамик. Мне хочется поежиться. Бросаю взгляд на дешевые наручные часики и топаю к автобусной остановке…

Пока автобус трясется по расчищенному шоссе, я подкрашиваю губы. Почему-то мне не хочется выглядеть в салоне Аллочки простушкой. Я выдержу все… Что бы Алла ни говорила или ни делала, я на все готова ради тети!

Мигающая разноцветными огнями вывеска салона красоты «Римма» виднеется издалека. Прохожу едва ли сотню шагов от остановки и упираюсь в вычурные металлические двери.

– Добрый день! Я договаривалась с Аллой. Меня зовут Алиса, – улыбаюсь симпатичной девчонке за стойкой. Она улыбается в ответ и предлагает снять верхнюю одежду.

– Чай, кофе? – Татьяна, девушка на ресепшене, улыбается еще шире. Как у нее только лицо к вечеру не болит? – Алла Семеновна сейчас подойдет.

Я вежливо отказываюсь от предложенных напитков, несмотря на то что замерзла: хочу покончить с делом поскорее. Таня провожает меня к темно-синему креслу. Отражение моего румяного с мороза лица меркнет в яркой подсветке большого зеркала. «Римма» – читаю на стенах, часах, зеркалах и полотенцах (даже там вышито имя). Интересно, кто это? Наверное, ее мама.

Аллочка выплывает из соседней комнаты под ручку с пожилой женщиной. От ее мимолетно брошенного взгляда замерзаю еще больше. Слышу переливчатый звон колокольчика, а затем и цоканье каблуков хозяйки.

– Извините за ожидание, Алиса. Предсвадебные хлопоты – вы же понимаете? Заказала платье у самой лучшей портнихи в городе. Шик, блеск, модный фасон – не спорю, но примерки? М-м, они меня утомили! – Аллочка устало вздыхает и закатывает жгучие карие глаза.