Чудовище

Он успокаивает лошадь и пытается объехать меня. Я снова встаю у него на пути.

— Мы должны быть заодно, иначе ничего не выйдет.

На этот раз я удостаиваюсь враждебного взгляда.

— Ты ведь и сам все прекрасно понимаешь. Мы справимся, только если будем делать дело вместе. Иначе у нас ничего не получится.

Он пришпоривает лошадь.

— И Делию мы не спасем.

Он заворачивает лошадь. Доброе лицо излучает холод.

— Ну и? Что ты хочешь от меня услышать? Как прекрасно, я еду вместе с чудовищем выручать принцессу из лап злого короля, который живет в грязном вонючем городе?

Я вздыхаю.

— Я понимаю, что ты меня терпеть не можешь. Но я делаю это не только для тебя и для девочек, но и для себя тоже.

— Для себя? А ты-то тут при чем?

Сердце у меня падает. Он же не знает, кто я. Да и поверит ли он мне? В глубине души я надеялась, что он сам обо всем догадается. Я делаю глубокий вдох.

— Я раньше жила в Брайре. Меня тоже убил колдун.

Рен фыркает.

— И как тебя звали?

Он складывает руки на груди и сжимает поводья побелевшими от напряжения пальцами.

Я собираюсь с духом. Ненавидеть меня больше ему, наверное, уже просто некуда, но все равно утешение слабое.

— Розабель.

Он чудом не падает с лошади.

— Врешь! — Он хлещет лошадь по крупу, она приседает на задние ноги, а потом пускается стрелой.

Я лечу следом, охваченная страхом — вдруг он утратит и те крохи доверия, что, возможно, у него еще сохранились.

— Я не вру. Почему при первой встрече тебе показалось, что ты меня знаешь? Почему Оливер узнал мои глаза?

Рен разворачивает лошадь.

— Хватит!

— Потому что мои глаза — это глаза Розабель.

— Хватит, я сказал!

Лошадь перебирает ногами. Угрожающие нотки в голосе Рена пугают ее. Я уже жалею о сказанном, но, увы, поздно.

— Да, в остальном я никакая не Розабель. Но у меня ее мозг и глаза. И иногда ко мне возвращаются ее воспоминания. — Я нерешительно делаю шаг вперед. Рен смотрит на меня с непроницаемым лицом. — Наверное, поэтому я тебе поверила, хоть Барнабас и приучал меня не доверять людям. Ты ведь хорошо знал Розабель, правда?

— Она была славная и добрая. Ты на нее совсем не похожа. Она ни за что не стала бы помогать колдуну. Она защищала бы город!

Рен сплевывает.

— А Барнабас именно это мне и сказал — что я защищаю город! Сказал, что я спасаю девочек от колдуна. — Я прижимаю крылья к спине, чувствуя одновременно стыд и возмущение. — Пойми, я же никого не знала, кроме Барнабаса. Он оживил меня и с помощью магии лишил памяти. Откуда мне было знать, что он мне лжет? А вот когда я повстречала тебя, у меня стали появляться вопросы. И теперь я уже ни во что не поверю сразу.

— Не хочу я ничего понимать, — говорит Рен и вновь трогает каблуками лошадь. На этот раз она идет не так быстро. Он, конечно, зол, это видно, но, может быть, я его все-таки зацепила, хоть немного. По крайней мере, я честно пыталась.

Следующие полчаса он едет молча, а я иду рядом. Наконец Рен сдается и заговаривает первым:

— Ты и вправду верила в россказни Барнабаса о Белладоме? Что это райское местечко и все такое?

Я кривлюсь.

— Верила. Он рассказывал, что это самое прекрасное место в мире. Я его просила, чтобы он меня туда отвез, когда мы победим колдуна. — Я мрачнею. — А он сказал, что с радостью отвезет меня в Белладому в награду за помощь. И ведь отвез бы, только не так, как я думала.

Рен вздыхает.

— Врал он все. Белладома совсем не такая. Мой дедушка там бывал много лет назад, торговал. Брайр и Белладома тогда еще не воевали, а король Энсель был совсем маленький. Отец у него был получше. Тогда город еще был красивый. — Рен ненадолго умолкает. — Ну вот, и дедушка рассказывал, что в город можно войти не только через главные ворота. Дедушка ходил другим ходом, когда спешил и не хотел иметь дело со стражниками или ждать, пока впустят. В скалах под городом куча ходов.

Белладома стоит на берегу океана, так что в город ведут только два пути — либо через главные ворота, либо подземным ходом.

Океан. Огромные пространства воды. Соленой воды. Вообразить это я не в состоянии, но воздух вокруг становится солонее. Кажется, до города уже недалеко.

— А я и не знала про океан, — говорю я задумчиво. — Барнабас мне не рассказывал.

Рен качает головой.

— Белладома знаменита тем, что стоит на море, и еще страшным морским чудовищем. А король Энсель вообще любит сбрасывать с утеса всех, кто ему надоел. Придворные у него долго не живут.

— А зачем они вообще тогда идут к нему в придворные?

— Затем, что во всем городе только они и их семьи едят досыта. Король Энсель держит ровно сотню придворных. Чтобы взять нового, надо сбросить с утеса старого.

И в этот кошмар я отправляла девочек!

— Он что, сумасшедший?

Рен кивает:

— Ну да. В городе царит нищета. Люди на что только не идут, чтобы прокормить себя и детей. А король ими забавляется, как игрушками. — Его лицо бледнеет. — И Делия с девочками тоже теперь игрушки.

От этой мысли меня окатывает ужасом. Он прав. И я такого больше не допущу.