Чумовая попаданка в невесту

— Дохлая! — Светлана тряслась всем телом и смотрела на меня с ненавистью. — Она была у меня на груди, и я прекрасно знаю, кто подложил её!

Я не выдержала и рассмеялась, представив, как ношусь по подклету в погоне за несчастной перепуганной мышкой. Ну Кусь, ну удружил! Спасибо! Во-первых, за незабываемую возможность лицезреть княжну, умирающую от страха и отвращения, а во-вторых — и это чистый сарказм — за такую подставу. Теперь она мне отомстит. Не то чтобы я сильно боялась этого, но заразу-аристократку придётся всё время держать в поле зрения… А мне неохота, да и другие занятия найдутся, поинтереснее.

Дверь распахнулась, и перед нами предстала Макария, обширные телеса которой были затянуты в рубаху с воротом, раскрытым до самых грудей. Зрелище ещё то, добавьте мощные слоновьи ноги, покрытые тёмной щетиной, и длинные жиденькие волосы цвета сивой кобылы… Тётка прищурилась и гаркнула:

— Что тута стряслося, что верещите аки козы недоенные?

Надеюсь, мой смешок она не услышала, а глаза я потупила, прикрыв ресницами. Самарова уже пришла в себя, вспомнила, что она княжна, и процедила сквозь зубы:

— Ничего, прости. Сон… Просто ужасный сон.

— Сон, баешь? Сон значится… Вы у меня больно много спите, девицы! А ну, одевайтесь, умывайтесь и пожалуйте на заутреню! А уж после я вам найду занятие! Будьте покойны!

Макария развернулась величественной каравеллой, будто это она правила княжеством, и выплыла из горницы. Я только усмехнулась. Если всё пойдёт по плану, очень скоро меня здесь не будет.

Глава 19. Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком…

Пока мы умывались в холодной воде (подогреть-то некому), Самарова бурчала себе под нос, и, похоже, это были проклятья. Я только посмеивалась, поплескав себе в лицо и утершись чистым, жёстким холщовым полотенцем. Вообще это полезно для кожи, бесплатный пилинг! Чего мне не хватало в этом мире — это резиночек для волос. Были ленты, которые можно заплетать в косу, но коса уже приелась. Хотелось завязать хвостик, выпустить чёлку, завить кудряшки, сделать крупные локоны… Перекраситься, в конце концов! Но фигвам, как говорится, индейское жилище! Носи, Янка, косу да сарафан и не возникай.

После заутрени, которую я отстояла с уже привычной скукой, Макария привела нас в светлицу с вышивками:

— Вот вам занятие. Княгиня будет вназырь разглядывать вашу работу, уж постарайтесь, как умеете.

Девицы переглянулись и побрели выбирать вышивку. Я хотела было усесться за свои вчерашние маки, но Макария придержала меня за руку:

— А ты, Евдокия Борковичева, пойди за мной. Твоё испытание почнётся сего дня.

Аж сердце в пятки ухнуло. Как это — сегодня? Кто меня первой назначил? Почему я? Ничего же тут не знаю, провалюсь с позором!

А потом я опомнилась. Ну и дура! Вселенская межмировая дура! Ведь собиралась же провалиться, чтобы с чувством глубокого удовлетворения выйти замуж за Стояна… Эта мысль вдохновила меня (не без помощи образа секси-послушника), и я, гордо вскинув голову, последовала за Макарией. Краем глаза заметила, как девицы смотрят на меня: кто с жалостью, а кто злорадно. Кому-то будет что обсудить за вышивкой.

В стряпошной уже была суета. Из жаркой печи вынимали хлеб, а на столе лежали приготовленные сырые караваи. Запах стоял невыносимо вкусный — как в пекарне, и я зажмурилась от удовольствия. Макария подпихнула меня вперёд и громко сказала стряпухе и девкам:

— Боярышне оказывать всяческое внимание и содействие! Смотрите мне, не посрамитесь!

Уплыв приглядывать за остальными невестами, она оставила меня один на один с персоналом. Я решила уточнить:

— Это я готовить буду? В смысле, я как-то с печью не очень…

— Ты, боярышня, вели, а мы сделаем, — не слишком дружелюбно отозвалась стряпуха. По выражению её лица я поняла — женщина терпеть не может, когда в её кухне хозяйничают другие. Ладно. Хорошо. Будем импровизировать.

— А можно мне пока чаю? — улыбнулась и присела за стол. Надо подумать над меню. Никаких пирогов. Определённо никаких салатов. Зима, а у них холодильников нет. А что есть? Ведь хранят они где-то мясо, рыбу, яйца?

— Можно и чаю, отчего ж нет, — пробурчала стряпуха, буравя меня маленькими, близко посаженными глазками. — Фаська, дай боярышне. А стряпать-то чего будем?

— А вы что умеете? — усмехнулась я.

— Так ить князьям служим! — подбоченилась стряпуха. — Меня Анисьей звать, тамо вон Афанасия али Фаська по-простому, а она Марфой зовётся, Марфушей. Ну то они так, на подхвате. А я и хлеб, и пироги, и щец наварю, и ушицы ароматной, а ещё вот княгиня любит икорку красную туды подпустить…

— Икорка — это хорошо, — пробормотала я и глотнула чая из кружки, которую неприветливая Фаська поставила передо мной. Икорка… Может, им бутеров с икрой наделать? Ведь у нас это деликатес, между прочим! Минуточку. Как там сказала Мария? Удивить княгиню энд компани сытным застольем… Удивить я могу… Удивлять у меня в крови. Удивлять — это вообще моё второе имя!