Чужая игра

— Похоже, они нас узнали и не стали нарываться на неприятности. Я думаю, что это конкуренты из…

— Второй, подробности опусти, — быстро перебил его Латышев.

— Понял. Следую за вами. Конец связи.

«Рафик» свернул на едва приметную лесную дорогу.

Она была расчищена от снега, но не укатана, по следам я определил, что по дороге прошли всего две машины, и одна из них — вездеход с широкими шинами.

Вскоре дорога привела нас к избушке лесника. Возле нее стоял большой стог сена, телега и высилась поленница, присыпанная снегом.

Следы машин упирались в стог.

Но где они? Чудеса…

Латышев включил микрофон:

— На связи Питон. Как слышите? Я уже на базе. Прием.

— Я Первый, как обстановка позади?

— Чисто. Был хвост, но им занимался Второй.

— Хорошо. Надеюсь, он оказался на высоте?

— Судя по его докладу — да.

— Въезжайте…

Я оторопел: раздался звук работающих электромоторов, и в стогу образовался проем, куда спокойно проехал наш «рафик».

Когда я вышел из кабины, ворота уже закрылись, и под потолком зажегся плафон. Нас встретили двое молчаливых парней в камуфлированной военной форме.

Мы вошли в дверь деревянной перегородки — и оказались в кабине лифта, который стал опускаться.

Когда дверь лифта открылась, перед нами появился длинный коридор с кафельными полами. По сторонам коридора виднелись двери.

Возле одной из них стоял часовой с автоматом.

— Нам сюда.

Латышев кивнул часовому, и тот молча отстранился.

Комната, куда мы вошли, была достаточно просторна и хорошо освещена. Она напоминала кабинет директора небольшого предприятия: шкафы с какими-то книгами, сейф, стол для совещаний, десятка два стульев, селекторный аппарат, кресло-вертушка хозяина, на стене радиоприемник и две ширпотребовские картины.

На полу лежал голубовато-серый ковер в «официальном» исполнении — с краснозвездной каймой.

За столом, в кресле, сидел немолодой мужчина с волевым худощавым лицом. Его тяжелый немигающий взгляд, казалось, проникал в мозги.

У меня даже озноб пробежал между лопаток…

— Здравствуйте, Виктор Егорович, — почтительно приветствовал его Латышев.

— Здравствуй, Николай Иванович. Это он? — Мужчина снова посмотрел на меня.

Черт возьми, я его просто боюсь! Ну нет, так дело не пойдет. Что это за игры?

И вообще — куда я попал?

— Он, — коротко ответил я и сел, не дожидаясь приглашения. — Разрешите представиться — майор Ведерников. Кто вы и что вам от меня нужно?

— Смел и дерзок.

Что-то похожее на насмешку мелькнуло в темных глазах Виктора Егоровича. И снова утонуло в неподвижной глубине зрачков.

— Это хорошо. Сработаемся, — сказал он с удовлетворением.

— Сработаемся? — Я и впрямь был удивлен дальше некуда. — Как это понимать? Я уже работаю. И рапорт о переводе… уж не знаю куда — не подавал.

— Присаживайся, Николай Иванович. Что-нибудь выпьешь?

Казалось, на мои слова Виктор Егорович вовсе не обратил внимания.

— Если можно, кофе.

— Нет проблем. И коньяк. Не возражаешь?

— С удовольствием, спасибо.

Виктор Егорович включил селектор и отдал соответствующее распоряжение.

Наверное, все было подготовлено заранее, потому что буквально через десять секунд дверь отворилась, и в комнату вошел стройный, подтянутый офицер в чине капитана с подносом в руках.

— Разрешите, товарищ полковник! — обратился он к Виктору Егоровичу.

Виктор Егорович молча кивнул, и капитан начал сноровисто сервировать стол. Видно было, что этим делом он занимается не впервые.

«Штабная крыса…» — подумал я неприязненно. И вспомнил Афган, где таких паркетных шаркунов тоже хватало.

Это были в основном сынки больших начальников, приезжавшие в Афганистан за званиями и орденами. А некоторые из них — особо ушлые — сумели набить еще и свои карманы.

В Союз награбленные в горных кишлаках ценности, дорогие ковры ручной работы и даже наркотики они отправляли в гробах. Знали, мерзавцы, что «груз 200» проверять не будут…

Козырнув, офицер вышел.

Виктор Егорович с удовольствием понюхал янтарную жидкость в хрустальном лафитнике и сказал:

— Ваше здоровье…

Одним махом опрокинув в рот довольно вместительную рюмку, он с удовольствием запил спиртное глотком кофе.

— Рад тебя видеть, Николай Иванович, в полном здравии.

— Взаимно, — улыбнулся Латышев.

Я решил последовать примеру Виктора Егоровича. Мои нервы были напряжены, как перетянутые струны, и пятьдесят граммов коньяка для поддержки тонуса не помешают.

Кофе явно варил знаток своего дела; напиток был ароматный, густой и достаточно крепкий.

— Майор, я обещал предоставить вам полную информацию по вашему расследованию, — сказал Латышев, когда я допил свой кофе.

Он вопросительно посмотрел на Виктора Егоровича; тот с одобрением кивнул.

— Есть только одна проблема…

— В этом деле у нас сплошные проблемы… — буркнул я. — И как ее разрешить?

— Дать подписку о неразглашении, — ответил за Латышева Виктор Егорович.

— Если нужно… — Я независимо пожал плечами. А куда денешься?

— Нужно и важно, — отрезал Виктор Егорович. — Прочитайте. Если согласны — поставьте подпись.

Меня так и подмывало спросить: «А если не согласен?»

Но я вовремя прикусил язык. Похоже, я попал в очень серьезную контору, где такие шутки не в чести.