Чужая игра

Я прочитал почти стандартный текст подписки. Почти стандартный…

Вот только санкции, в случае если я «отвяжу» язык, были, на мой взгляд, чрезвычайными и очень жесткими.

— Да, — подтвердил Латышев, когда я поднял глаза от бумаги.

— Слишком много положено на весы, чтобы либеральничать, если кто-то разгласит наработанные по делу материалы, — сказал Виктор Егорович.

Отступать мне было некуда, и я без лишних разговоров — чтобы не потерять лицо, как говорят японцы, — подмахнул бумаженцию, здорово попахивающую могилой.

— Кто вы? — прямо спросил я Виктора Егоровича.

Раз уж я подписал такую бумагу, то должен знать хотя бы, с кем имею дело; это для начала.

— Военная разведка.

Ни один мускул не дрогнул на его бесстрастном лице, будто он только что сказал какую-то банальность, а не назвал организацию настолько засекреченную, что о ней даже среди профессионалов ходили легенды.

Похоже, Серега, ты влип по самое некуда…

Я, конечно, до конца не верил книжонкам перебежчиков, бывших сотрудников ГРУ, — предатель, он и есть предатель, в какие одежды его ни ряди, и, чтобы оправдать свое грехопадение, он будет лить грязь на кого угодно.

Однако в любой лжи всегда присутствует доля правды: свои тайны любая засекреченная организация обязана защищать всеми имеющимися в ее наличии средствами.

Вот только средств и возможностей у моих новых, как я, наконец, понял, партнеров больше чем достаточно. И как они могут использовать их в случае чего — можно было только гадать.

— Вы удовлетворены? — прервал несколько затянувшуюся паузу Виктор Егорович.

— Вполне.

— Тогда приступим, чтобы не терять время. Вам известен физико-технический институт, который находится в вашем городе?

— Физтех? Конечно.

— И то, что при нем есть номерное предприятие — опытно-экспериментальный завод, вы тоже знаете?

— Как-то не интересовался…

— Впрочем, об истинной его сущности известно не многим.

— Какое отношение имеют институт и завод к нашему расследованию?

— Самое непосредственное. Во-первых, завод очень большой, часть его упрятана под землю. Он напичкан новейшим оборудованием. Об институте и говорить нечего: прекрасное здание в центре города, мировая известность…

— Зачем мне такой экскурс? — прервал я Виктора Егоровича. — Я что, должен буду курировать институт?

— Вы нетерпеливы, майор…

Он посмотрел на меня свинцовым взглядом, плотно сжав тонкие сухие губы.

— Извините… — сказал я и невольно опустил глаза.

— Завод имеет большую ценность, — объяснил мне Виктор Егорович.

Надо же, какая сногсшибательная новость… Сколько таких вполне рентабельных заводов перешло буквально за копейки новым «хозяевам» страны.

Я понял, что хотел сказать мне Виктор Егорович.

— Завод пойдет с молотка? — спросил я, заранее зная ответ.

— Не совсем, — ответил Виктор Егорович. — Просто поменяет форму собственности.

— Но я так понимаю, завод принадлежит оборонке…

— Верно. Вот отсюда и растут ноги в вашем расследовании. Вы, наверное, знаете, что сейчас многие заводы развалены, некоторые на ладан дышат, поэтому мало кого из инвесторов соблазняет перспектива вбухать деньги в кучу металлолома.

Спасибо, Виктор Егорович, за лекцию по экономике…

А кто эти заводы развалил? Где эти люди? Или за бугром, или в правительстве — денежки себе клепают. Кто-нибудь потребовал у них ответа за подрыв экономического потенциала страны?

Как можно спрашивать? Это уважаемые люди… Не то что мы, полунищие менты, которых обвиняют во всех смертных грехах.

— Да уж… — буркнул я со злостью. — Денежные мешки бросились выкачивать сырье — нефть, газ, металл, уголь и прочее. Берут то, что легче и дешевле взять, чтобы получить сверхприбыль.

— Не буду спорить. Так оно и есть. И тем не менее опытно-экспериментальный завод котируется по высшему разряду. За него готовы отвалить весьма приличную сумму.

— Хотят выкупить?

— Или выкупить, или получить контрольный пакет акций.

— Кто-то из-за рубежа? — Я уже начал кое-что соображать.

— И да и нет. По нашим данным, в контроле над заводом заинтересована одна очень солидная зарубежная фирма, работающая на Пентагон. Напрямую высветить свою заинтересованность она не может, поэтому была найдена подставная американская компания, до этого влачившая жалкое существование, а ныне готовая запросто швыряться сотнями миллионов долларов.

— Но ведь завод оборонного значения по закону не может быть передан в руки зарубежных компаний.

— По закону? — Виктор Егорович иронично ухмыльнулся. — Законы и создаются для того, чтобы их нарушать, а не исполнять, как глаголют об этом с высоких трибун. Нет законов — нет ни их составителей, ни исполнителей, ни защитников. Представляете, сколько дармоедов сразу бы потеряло свои теплые насиженные места?

— Камень в мой огород?

— Вы-то как раз штаны в кабинете не протираете и зря государственный хлеб не едите.

Я изобразил вполне понятное смущение.

— А что касается иностранного присутствия… У нас уже есть прецедент, — продолжил Виктор Егорович. — Представьте себе — руководитель крупнейшего банка, финансирующего Министерство обороны, подданный Соединенных Штатов. Каково? Не верится?

— Если и верится, то с трудом.