Чужая сила

Лейтенант наклонился, всматриваясь в провал. В полумраке, пульсировали, время от времени озаряясь изнутри крошечными вспышками, огромные полупрозрачные пузыри, наполненные мутнозелёным газом.

– Иди за мной. – Л'Тисс настойчиво увлекла пилота в таинственный провал. И не бойся, наступай на грозди – они прочные, не прорвутся.

Шагать по пузырящейся поверхности оказалось весьма непросто – ноги то и дело проваливались в глубокие складки, и приходилось помогать.

К счастью, далеко идти не пришлось. Спутница лейтенанта не желала терять из виду лучик дневного света, пробивающийся снаружи, и остановилась, отойдя всего на два десятка футов от провала. Деловито огляделась, нашла полупрозрачный стебель, усаженный пульсирующими водянистыми наростами (такие во множестве торчали из «гроздей») надкусила, и жадно прильнула к нему ртом. По губам потекли прозрачные струйки, лицо приобрело блаженное выражение. Непроницаемые, агатово-чёрные глаза, казалось, заискрились крошечными зелёными и лиловыми звёздочками.

– Ао-о-о-ой-йа-а! – громко, высоко выкрикнула Л'Тисс и отшвырнула стебель в сторону. – Вот теперь хорошо! Только не вздумай пить сок гроздьев. – сказала она спутнику, увидав, что тот тянется к другому стеблю. – У вас, человеков он только отнимает силы. А сейчас…

Она хищно улыбнулась – Уилбура пробрала дрожь от изгиба тёмных, до черноты, губ в сочетании с непроницаемо-искрящимися глазами.

– …а сейчас мне нужно, чтобы ты постарался – и постарался хорошенько. Я опустошена, и страсть человеков – единственное, что может вернуть мне силы и взбудоражить кровь.

Она сильно, растопыренной ладонью толкнула спутника в грудь, и тот полетел спиной в грозди газовых гроздей, словно в мягкую перину. Снова улыбнулась – на этот раз призывно проведя узким язычком по губам, – и нажала на пурпурную змейку у воротника своего наряда. Обтягивающие одежды лопнули по швам и словно стекли с тела, открыв взору ошеломлённого лейтенанта обнажённую кожу, чёрные бугры сосков и гладкий, словно у ребёнка, лобок.

– Ну же, не заставляй меня ждать!

Голос её стал ещё мелодичнее – казалось, она уже не говорит, а поёт.

– Сделай то единственное, что вы, самцы-человеки, умеете делать лучше мужчин инри! Не бойся причинить мне боль – тебе всё равно это не удастся.

И уверенно поставила немыслимо изящную ногу Уилбуру на живот. Англичанин вздрогнул, как от удара электрическим током. закрыл глаза. Его рука словно во сне легла на точёную лодыжку – и скользнула выше, по гладкой, словно лучший китайский шёлк, коже.

«…пропадай всё…»

Глава V

Туманная Гавань

Случись Перенос позже, году эдак в 1875-м от Рождества Христова по земному, неважно, юлианскому или григорианскому календарю, то всякий, оказавшийся сегодня в бледно-жёлтым, с четырьмя колоннами и флигелем, доме на Тополиной улице, мог бы с чистой совестью перефразировать классика русской литературы. Но, увы, это грандиозное событие, без которого не было бы нашего повествования, произошло гораздо раньше – так что предки россиян, неведомо чьей волей оказавшихся под иными звёздами, не смогли прихватить с собой томик-другой сочинений графа Толстого. В 1859-м году, когда грянул Перенос, будущий великий писатель хоть и успел приобщиться к литературным трудам – «Детство», Метель», «Два гусара» и немало иных опусов, – но до первого издания «Анны Карениной», обессмертившей эту фразу, оставалось полтора с лишним десятка лет.

И, тем не менее – всё смешалось в доме Собольских. Причин тому было две, как минимум. Для начала, сам профессор, на которого свалились все заботы по организации экспедиции, был ОЧЕНЬ занят.

К парадному крыльцу то дело подъезжали коляски или дампфвагены с гостями, подбегали вестовые и рассыльные в яркокрасных с блестящими жестяными номерами шапочках. Дверь кабинета ежеминутно хлопала, в приёмной толпились магистры Гросс-Ложи вперемешку с профессорами и доцентами Академии. Каждый – с пухлой папкой, в который содержалась личная исследовательская программа владельца, безусловно – самая важная, самая неотложная. Увы, количество мест в экспедиции было ограничено – вот и ждали учёные умники у дверей, наполняя пепельницы с плевательницами окурками и трубочным пеплом. Вот и судачили вполголоса, гадая про себя, как бы очернить научную программу конкурента, а свою – наоборот, выставить в самом выгодном свете.

Дел действительно было по горло, и помощь прикомандированного гардемарина – ах да, уже мичмана – оказалась ох, как нелишней. Потому как попробуй, подготовь на пустом месте, за три дня полноценную экспедицию, да ещё и в городе, разорённом воздушным нападением! Да, тарарам в доме стоял преизрядный – а тут ещё и компаньонка профессорской дочки слегла с приступом нервной мигрени и девица творит, что заблагорассудится. Например, требует от отца – новость, от которой у Алекса радостно забилось сердце.