Чужестранка

Это была серьезная проблема, и я весь остаток пути провела, обдумывая ситуацию. Я рассчитывала оторваться от отряда Дугала в Форт-Уильяме, который, как я полагала, находился в одном дне пути от Крэг-на-Дун. Даже не подготовленная к ночлегу под открытым небом, без всяких припасов, я могла бы проделать этот путь одна и найти дорогу к каменному кругу. Что произойдет потом, неизвестно, но попасть туда необходимо.

Сегодняшнее событие нарушало все мои планы. Если я разделюсь с Дугалом и компанией здесь, то до холма мне останется не один день пути, а четыре. А полагаться на свои способности ориентироваться на местности я не могла, не говоря уже о выносливости, которая необходима в пешем походе по диким холмам и болотам. За последние недели у меня сложилось достаточно реалистичное представление об острых скалах и гремящих водопадах горной Шотландии, наслушалась о диких зверях. Я не имела ни малейшего желания встретиться лицом к лицу, скажем, с кабаном в каком-нибудь пустынном ущелье.

Мы приехали в Броктон поздним утром. Туман рассеялся, и день оказался достаточно солнечным, чтобы внушить мне оптимизм. Возможно, убедить командира гарнизона дать мне небольшой эскорт, который проводит меня до холма, окажется не так уж сложно.

Я поняла, почему командир избрал Броктон своей временной резиденцией. Селение было достаточно большое и имело две таверны; одна из них представляла собой трехэтажное здание с пристроенной к нему конюшней. Мы остановились здесь, поручив наших лошадей заботам конюха, который двигался медленно, словно окоченел. Мы с Дугалом зашли внутрь, Дугал успел заказать еду, а конюх все еще не брел к воротам конюшни.

Я осталась внизу, созерцая блюдо с черствыми на вид овсяными лепешками, а Дугал поднялся по лестнице в кабинет командира. Я смотрела на него со смешанным чувством. Трое или четверо английских солдат слонялись по буфетной; они то и дело поглядывали на меня, о чем-то негромко переговариваясь. Больше месяца я пробыла среди шотландцев клана Маккензи, и теперь присутствие английских драгун отчего-то нервировало меня. Я твердила себе, что становлюсь глупой. В конце концов, это же мои соотечественники, не важно, из какого времени. Я обнаружила, что чувствую себя потерянной без общества мистера Гоуэна, с которым мы сблизились, а также симпатичной фамильярности Джейми. Я горько сожалела, что не успела попрощаться со всеми до отъезда, но тут меня окликнул Дугал, который стоял на лестнице, – он приглашал подняться к нему на верхнюю площадку.

Выглядел он еще более озабоченным, чем прежде, когда молча, жестом предложил мне войти в комнату. Начальник гарнизона стоял у открытого окна – его стройный, высокий силуэт четко вырисовывался на светлом фоне. Увидев меня, он рассмеялся – вернее сказать, издал один короткий смешок.

– Да, я так и думал. Судя по описанию Маккензи, это должны были оказаться именно вы.

Дверь за мной затворилась, и я обнаружила себя наедине с капитаном его величества восьмого драгунского полка Джонатаном Рэндоллом.

На этот раз он был в красно-коричневом мундире, в завитом и напудренном парике. Но лицо все то же – лицо Фрэнка. У меня перехватило дыхание. Но теперь я заметила жесткие складки вокруг рта и надменную позу. Однако он вежливо улыбнулся мне и пригласил сесть. Мебели в комнате было немного: письменный стол, кресло, простой сосновый стол и несколько стульев. Капитан Рэндолл кивнул молодому капралу, который стоял у двери, и передо мной на столе появилась кружка эля.

Капитан, махнув рукой, отослал капрала на место, налил эля себе и грациозно опустился в кресло напротив меня.

– Отлично, – произнес он самым любезным тоном. – А теперь почему бы вам не рассказать мне, кто вы такая и как оказались здесь?

Выбора у меня не было, и я поведала ему ту же историю, что и Колуму, опустив подробности нашей с ним встречи, которые он, разумеется, помнил и сам. Я не знала, что рассказал ему Дугал, и не хотела быть пойманной на лжи. Капитан слушал мое повествование с вежливым, но скептическим выражением. Я заметила, что в отличие от Колума он и не думал скрывать свои сомнения. Рэндолл откинулся на спинку стула.

– Вы назвали Оксфордшир. Но я что-то не помню там никаких Бошанов.

– Откуда вам их знать? – огрызнулась я. – Сами-то вы из Суссекса.

Он удивленно раскрыл глаза. Я готова была откусить себе язык.

– Могу я спросить, откуда вам это известно?

– Э-э… ваша речь. То есть выговор, – поспешила я с объяснением. – Он суссекский.

Красивые брови поползли вверх.

– Моим учителям и родителям было бы неприятно услышать, что мой выговор выдает место моего рождения, – сухо произнес он. – Ведь они приложили немало усилий и средств, чтобы исправить его. Но поскольку вы, судя по всему, знаток по части диалектов и акцентов… – он повернулся к человеку у стены, – то без всяких сомнений, сможете определить место рождения моего капрала. Капрал Хокинз, будьте добры, скажите что-нибудь. Что угодно, – добавил он, заметив смущение на лице молодого человека. – Продекламируйте какой-нибудь известный стишок, например.