Чужестранка

– Раны от ногтей чрезвычайно опасны, – сказала я, прижигая царапины на шее. – Особенно если противник не моет руки. А я сильно сомневаюсь, что этот буроволосый вообще моется. Я не сказала бы, что сегодня вы сделали это «быстро и чисто», но вы впечатлили публику. Ваш отец гордился бы вами.

Я говорила с долей иронии и удивилась, заметив, что по его лицу скользнула легкая тень.

– Мой отец умер, – произнес он серьезно.

– Простите.

Я закончила обработку и сказала как можно мягче:

– Я в самом деле так считаю. Он гордился бы вами.

Джейми молча улыбнулся в ответ. Он вдруг показался мне совсем юным. Сколько же ему лет? Я хотела было спросить, но тут позади кто-то кашлянул.

Это оказался вездесущий приземистый Мурта. Не без веселости он поглядел на перетянутые ребра Джейми и вдруг швырнул ему маленький кожаный кисет. Джейми поймал его, и кошелек звякнул.

– Что тут? – спросил Джейми.

Мурта высоко поднял редкие брови.

– Твоя доля от ставок, парень, что же еще?

Джейми покачал головой и собрался вернуть кисет.

– Я никаких ставок не делал.

Мурта выставил вперед ладонь.

– Ты сделал дело. И заслужил популярность, по крайней мере у тех, кто на тебя ставил.

– Но не у Дугала, – вставила я.

Мурта был из тех мужчин, которые каждый раз удивляются, узнавая, что у женщин тоже есть голос, но вежливо кивнул.

– Это верно, – сказал он и добавил, обращаясь к Джейми: – Но тебя-то это не должно беспокоить.

– Нет?

Мужчины обменялись взглядами, значение которых осталось для меня загадкой. Джейми медленно выдохнул сквозь сжатые зубы и наклонил голову.

– Когда? – спросил он.

– Через неделю. Может, через десять дней. Возле Лаг-Круйме. Знаешь это место?

Джейми еще раз наклонил голову; он явно остался доволен новостями.

– Знаю, – ответил он.

Я переводила глаза с одного лица на другое – оба выглядели совершенно непроницаемо. Значит, Мурта что-то узнал. Быть может, это «что-то» связано с загадочным Хорроксом. Я пожала плечами. Как бы там ни было, со спектаклями покончено.

– Думаю, Дугал вместо этого может плясать чечетку перед публикой, – проговорила я.

Непроницаемость тотчас сменилась недоумением.

– Что?

– Ничего, не обращайте внимания. Спокойной ночи, – пожелала я и удалилась со своим медицинским коробом, чтобы найти себе место для ночлега.

Глава 12

Командир гарнизона

Мы все ближе подъезжали к Форт-Уильяму, и я начала всерьез обдумывать план действий по прибытии.

Я считала, что многое будет зависеть от командира гарнизона. Если он поверит, что я – благородная дама, попавшая в беду, то, вероятно, даст мне сопровождающих до побережья для моего выдуманного отплытия во Францию.

Однако он может отнестись ко мне с подозрением из-за того, что я приехала вместе с Маккензи. Я не похожа на шотландку, но не примет ли он меня за шпионку? Ведь и Колум, и Дугал подумали, что я английская шпионка.

Но зачем кого-то к ним подсылать? Наверное, из-за их антимонархической деятельности, одним из свидетельств которой был сбор средств для принца Карла Эдуарда Стюарта, претендента на трон.

Но в таком случае почему же Дугал позволил мне наблюдать? Он с легкостью мог отсылать меня прочь во время этих мероприятий. Но разговоры велись по-гэльски, возражала я себе.

Впрочем, и тут есть неоднозначность. Я припомнила странный блеск в глазах Дугала, когда он спросил: «Я полагал, что вы не знаете гэльского?» Возможно, это было своего рода проверкой, на самом ли деле язык мне незнаком. Вряд ли в горы Шотландии стали бы посылать шпионов, которые не могут объясниться по меньшей мере с половиной населения.

Ну а разговор между Дугалом и Джейми, который я подслушала? Из него очевидно, что Дугал действительно якобит, а Колум – пока еще нет…

Голова у меня кружилась от гипотез, и я искренне обрадовалась, увидев, что мы подъезжаем к большой деревне. Это означало приличный ночлег и ужин.

Постоялый двор и вправду оказался неплох – по местным меркам, к которым я уже начала привыкать. И хотя кровать явно предназначалась для карликов, которые не прочь провести время с блохами, она, во всяком случае, помещалась в отдельной комнате. Несколько раз мне приходилось спать на скамье в общей комнате, окруженной мужским храпом и завернутыми в плед немытыми телами.

Обычно я засыпала сразу, несмотря на условия – сказывалась усталость от езды в седле и вечерних политических агитаций Дугала. Правда, в первый вечер на постоялом дворе я бодрствовала целых полчаса, пораженная невероятным разнообразием типов храпа. Общей студенческой спальне для будущих медсестер до такого далеко.

Прислушиваясь к этому хору, я думала о том, что мужчины в госпиталях по-настоящему не храпят. Тяжело дышат, вскрикивают, стонут, а порой всхлипывают или плачут во сне. Никакого сравнения с такой вот бандой здоровых мужиков. Возможно, больные или раненые мужчины не могут уснуть крепко и как следует расслабиться, чтобы издавать подобный шум.