Чужое счастье

— Первая остановка — Альберт-Холл, — сказал Обри, — говорят, что там будет присутствовать премьер-министр. И королева тоже.

Видимо, его абсолютно не смущала такая перспектива, что было, скорее всего, следствием известности и уверенности в своих силах. Со своей величественной осанкой и роскошной шевелюрой седых волос Обри легко мог выдержать экзамен перед королевскими особами.

— Боюсь, мне придется довольствоваться компакт-диском, — улыбнулась Анна.

Ей Лондон казался сказочным городом. Анна всего один раз видела, как Обри дирижирует. Это было прошлым летом на музыкальном фестивале, на котором, кстати, он и познакомился с Герри.

Герри глянула на тарелку Анны.

— Это и все, что ты собираешься съесть?

«Вот в чем разница между Герри и Сэм», — подумала Анна. Сэм никогда бы не подставила ее, тогда как Герри была знаменита тем, что она сама в шутку называла болезнью «ляпни что-нибудь лишнее». Анна вспомнила, как в прошлом году они вместе были в одном церковном комитете и как Герри прочитала вслух неправильно напечатанный бюллетень: «Все, кто хочет стать маленькими мамами, пожалуйста, обращайтесь в церковь к отцу Риардону».

Это вызвало не один смешок, особенно учитывая тот факт, что у Герри когда-то давно, когда она была послушницей в Вэйсайдском монастыре, был роман со священником, вследствие которого и родилась Клэр.

— Я совсем не голодна, — солгала Анна.

— В таком случае возьми несколько штук с собой.

— Оставь бедняжку в покое, — Обри похлопал Герри по руке, на которой искрился бриллиант размером с сахарный кубик, — вы, матери, все одинаковы — все время пытаетесь всех накормить.

Не беда, что Анна и так уже была довольно толстой.

Как только представилась возможность, она извинилась и попрощалась со всеми. Никто не спросил, почему она так рано уходит: все привыкли к тому, что Анна спешит домой, к матери. Она уже была на полпути к двери, когда Финч догнала ее и спросила:

— Наш договор насчет четверга еще в силе?

Анна сначала ничего не поняла, но потом вспомнила о кинофестивале. Каждый год кинотеатр «Парк Рио» показывал классические фильмы в течение второй недели ноября. «Незнакомец в Раю» афиши предлагали в четверг. Снятый в пятидесятых в окрестностях Карсон-Спрингс, этот фильм в здешних местах называли просто «Фильм». Анна, должно быть, смотрела его дюжину раз, но ни разу не видела на большом экране. Когда Финч упомянула об этом впервые, это показалось Анне отличной идеей, но сейчас она покачала головой и с сожалением в голосе сказала:

— Я не уверена, что смогу выбраться.

— Мы придержим для тебя место, на всякий случай.

— Вы же там будете с друзьями. Зачем вам такая старушка, как я? — пошутила Анна.

Морщинка между темными бровями Финч стала глубже. Анна уловила ее взгляд, говоривший «Не пытайся отвертеться от своих слов!»

— Во-первых, ты не старая. Кроме того, никто не разбирается в кинофильмах лучше тебя.

Это было, по большому счету, правдой. Да, ей приходилось проводить дома каждый вечер, зато Анна видела почти все фильмы, когда-либо снятые.

— Я постараюсь, — пообещала она.

Все будет зависеть от Эдны.

Гектор подвез Анну домой. Он уехал так рано, потому что должен был встретиться на ранчо с доктором Генри по какому-то делу, связанному с лошадьми.

Анна и Гектор были дружелюбно безмолвны почти всю дорогу. Они испытывали облегчение после общения с большим количеством людей на вечеринке, многие из которых, казалось, были там лишними. Гектор был единственным человеком из знакомых Анны, который не ощущал необходимости говорить ради самого разговора. К тому времени, как он ее высадил, она уже не испытывала уныния при мысли о необходимости провести остаток дня взаперти со своей матерью.

Анна вошла в дом и заметила, что мигает автоответчик. На нем было шесть сообщений: больше, чем она обычно получала за неделю. Внезапно какое-то чувство подсказало ей, что нужно подождать, пока Эдна придет домой, перед тем как прослушать их, и интуиция ее не подвела. Как только Анна нажала на кнопку воспроизведения, комнату наполнил вкрадчивый голос Моники.

— Привет… это я. Ты там? Сними трубку… — Вздох. — О’кей, я попробую позвонить попозже.

Щелчок.

— Это снова я. ГДЕ ты? Уже два часа, ты не можешь быть в церкви. Хорошо… хорошо… позвони мне, когда прослушаешь это. Я буду дома ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ.

Щелчок.

— Я не ВЕРЮ тебе, елки-палки. Ты специально не берешь трубку? ПОЗВОНИ МНЕ, хорошо?

Щелчок.

— Это уже не смешно, — глубокий вздох. — Что, ты внезапно занялась подводным плаванием? Ты этим занимаешься целый день? Послушай, это важно. Перезвони мне.

Щелчок.

— О, Бога ради. Ты все еще злишься за вчерашнее? Прости, о’кей? Но я ведь не так много у тебя прошу. Ты знаешь, сколько людей готово пойти на убийство ради того, чтобы получить твою работу?

Щелчок.