Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

– Все обвиняли ее, – говорит Шелли. – Она была главным козлом отпущения. Если бы Курт не связался с ней, то связался бы с кем-нибудь другим и все равно принял бы героин. В этом-то все и дело. Поначалу винить ее было легко – и, оглядываясь назад, все так и делали. И до сих пор продолжают. Просто потому, что она взбалмошная и откровенная и имеет свою собственную точку зрения…

Обвинение Кортни укладывалось в удобный стереотип властной стервы и подкаблучника-слабака. Во-первых, почти невозможно представить, что кто-то может просто уговорить кого-то другого принять героин – люди, которые принимают героин, обычно сами хотят это делать. Дело в том, что к тому времени Курт уже много лет употреблял героин, а Кортни не принимала его уже как три года.

– Это чертовски типичная сексистская глупость, такая классическая, – говорит Курт. – Чувак, когда я вернулся из европейского тура, я изо всех сил старался достать наркотики, каждый гребаный день. Самостоятельно.

Крист тоже боролся со своими демонами. После новогоднего концерта в Cow Palace в Сан-Франциско он в пьяном виде ударился головой о низкий нагревательный элемент в проходе за кулисами. Он решил идти по этому пути как можно дольше.

Первой публикацией, подтвердившей слухи о героине, была январская заметка в журнале BAM, в которой утверждалось, что Курт «клевал носом на полуслове», добавляя, что «суженные зрачки, впалые щеки и покрытая рубцами желтоватая кожа говорят о чем-то более серьезном, чем просто усталость». Вскоре статья в отраслевом справочнике Hits намекнула, что Курт «танцует слэм с мистером Браунстоуном» – так Guns n’Roses называли употребление героина. Лакомый кусочек содержался в колонке, написанной Лонном Френдом, редактором журнала Rip, которого Курт с недавних пор начал презирать.

– В конце концов, это стало действительно отстойным, потому что я начал становиться настоящим параноиком из-за всех этих публикаций о том, что я героиновый наркоман, – говорит Курт. – У меня просто началась паранойя, что копы ворвутся в наш дом, или меня остановят на улице, и они узнают меня, найдут следы от уколов и посадят меня в тюрьму. Самым большим страхом была принудительная детоксикация. Я знал, что, скорее всего, умру, если это случится, потому что копам было бы наплевать – они не положили бы меня в больницу, они просто оставили бы меня там, и я умер бы в тюрьме. Так что это было немного страшно. По утрам я очень осторожно подъезжал к дому наркодилера.

Многие вокруг пытались понять, почему Курт и Кортни делают это с собой.

– Вот так, – говорит Кортни. – Эй, знаешь что? Я только что продал миллион долбаных пластинок, и у меня есть миллион баксов, и я собираюсь поделиться им с тобой, и давай кайфовать!

Героин все еще привлекал внимание как одна из основ рок-культуры.

– Это наркотик, который делает тебя сонным и счастливым, – говорит Кортни. – Ты принимаешь его, если живешь в гребаном четырехзвездочном отеле и можешь заказать в номер все, что захочешь, а потом просто лежать в постели и пускать слюни, потому что у тебя миллион баксов на счету в банке. Это наркотик, который хочется принимать, если хочешь навсегда остаться ребенком.

Соблазнительное сочетание влюбленности по уши и купания в теплом, эмбриональном комфорте – вдали от напряжения и ответственности быть всемирно признанной рок-звездой, – должно быть, подавляло все другие желания.

– Это была любовь, – говорит Кортни. – Такая любовно-наркотическая связь. Я встретила человека, который идеально подходит мне, я влюблена. Даже если это не мой миллион баксов. Ну и что? Он говорит, что я могу взять его, так что, как бы то ни было, я просто возьму этот миллион баксов и давай просто примем наркотики. Вот в чем дело.

Если одной из причин, по которой Курт употреблял героин, была ошибочная попытка справиться со своей славой, то Кортни, возможно, принимала героин и для того, чтобы справиться со славой Курта.

Конечно, был и элемент простого желания получить кайф.

– Возможно, это ее точка зрения, – говорит Курт, который все еще утверждает, что принимал героин в основном из-за его обезболивающих свойств.

Они поехали в Сиэтл на некоторое время, а затем провели неделю в Сан-Франциско, не обращая внимания на то, что группа Курта была самой горячей, самой обсуждаемой группой на планете. Среди всего этого произошло немыслимое. Nevermind попал на первое место в еженедельном чарте альбомов Billboard 11 января 1992 года, обойдя U2, Guns n’ Roses и Garth Brooks и даже вытеснив Майкла Джексона с первой строчки. Помимо того, что Nevermind занял первое место в США, он также возглавил чарты в Бельгии, Франции, Ирландии, Израиле, Испании, Швеции и Канаде и вошел в топ-3 практически на всех других крупных рынках мира, за исключением Италии, Японии и, как ни странно, Великобритании (хотя он держался в британском топ-25 в течение нескольких месяцев).