Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

Курт утверждает, что позже он забыл, что согласился на эту историю (правдоподобно, учитывая его химическое состояние в то время). Однажды утром во время австралийского турне его разбудили и сказали, что пришло время съемок для Rolling Stone. Поначалу Курт отказывался, но потом вся команда стала уговаривать его пойти на съемку. Затем он попытался придумать что-нибудь умное, например надеть футболку, которая не позволит использовать эти фотографии. Он поспешно придумал фразу «корпоративные журналы все еще отстой», перефразируя слоган SST Records «корпоративный рок все еще отстой».

– Это было глупое маленькое заявление для Rolling Stone, – говорит Курт, – заявление о том, что нельзя стать модным журналом только потому, что у вас на обложке предположительно модная группа. Не факт, что заявление было адресовано этому, как его там, издателю Rolling Stone Дженн Веннеру, скорее это было что-то вроде: «Хорошо, давайте посмотрим, сможете ли вы поместить это на свою обложку». Я не пытался сделать какое-то смелое заявление – это была просто шутка. Я даже не думал об этом. Эта идея пришла в голову буквально за десять минут до начала фотосессии. Не то чтобы я сидел всю ночь и думал: «Что я должен написать?» Самая смешная реакция – это то, что люди воспринимают это так буквально – как будто я ненавижу все корпоративное, но в то же время нахожусь на корпоративном лейбле. Ни хрена себе. Очевидно, что мне хотелось, чтобы люди дали мне возможность усомниться в том, что я достаточно умен, чтобы понять это.

Вообще-то легендарный рок-журнал мог бы гораздо больше обидеться на другую футболку, которую Курт приготовил специально для этого случая. На ней была изображена панк-рок-утка с надписью «Kill Grateful Dead».

Несмотря на все свое иконоборство, Курт был уже на пути к тому, чтобы стать стереотипом опустошенного рокера. Успех Nevermind загнал Курта в несколько трудных ситуаций. Во-первых, человек, который ненавидел мейнстрим-рок, теперь фактически творил его сам. А застенчивый и замкнутый человек за три года прошел путь от полной безвестности до нежеланной мировой славы.

– Слава – это последнее, в чем я нуждался, – говорит Курт.

Основное внимание средств массовой информации было направлено на Курта, номинального лидера группы – его личная жизнь и даже его психика в СМИ были безжалостно препарированы. На обложке Rolling Stone было написано: «Внутри сердца и разума Курта Кобейна».

Курт открыто возмущался своей славой, и большинство слушателей восприняли это как пощечину. В свою очередь Курт начал еще больше возмущаться любопытству прессы и своей аудитории.

– Классическая реакция на человека, который жалуется, что он в центре внимания – это утверждение «ты сам создал себе нишу, и теперь ты должен быть в ней». Ты теперь общественное достояние, и все имеют право знать о тебе все, – говорит он. – Никто не имеет права знать что-либо о моей личной жизни. Если они хотят знать о музыке и о том, как я пытаюсь ее писать, тогда все в порядке. Конечно, это связано с моей личной жизнью, но не так сильно, как все думают. Я просто всегда чувствовал себя оскорбленным, и я не согласен с людьми, которые говорят, что имеют право все знать. Я имею право попытаться изменить это восприятие. Я имею право попытаться изменить отношение людей к знаменитостям. Его надо менять. Все должно быть по-другому. К ним следует относиться как к личностям и уважать их личную жизнь.

Между тем Nevermind был в топ-3 и оставался там до середины апреля.

В квартире в северном Сполдинге Курт изо всех сил старался не искушать Кортни, делая себе уколы в запертом шкафу в соседней комнате, где он хранил героин, шприцы, ложки и спирт для растирания.

– Я все время знал, что искушаю ее, – говорит Курт. – Я все время был под кайфом. Я должен был продолжать это делать. Я не мог выбросить это из головы. Я знал, что если брошу тогда, то все равно обязательно вернусь к этому буквально в ближайшие пару лет. Я решил, что просто сожгу себя, потому что еще не почувствовал себя полным наркоманом. Я все еще был здоров.

– Я всегда занимался чем-то творческим, а не просто сидел дома, клевал носом и спал, – говорит Курт. – Я написал много картин и много песен. Все было гораздо менее красочно, чем все думают. Было довольно скучно.

В творческом плане для Курта это было благополучное время – он много рисовал и написал много песен, которые появились на In Utero

.

– В этом году все свои лучшие песни я написал на героине, – говорит он.

Но он постепенно терял связь с группой и с Gold Mountain, и они с Кортни быстро впадали в сладостное забытье.

– Эти ребята ушли в свой собственный мир, их считали вампирами, потому что они уходили и весь день спали, – говорит Крист.

Пять месяцев они почти не разговаривали, даже на репетициях.