Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

Но Крист был очень расстроен тем, что происходило с его старым другом. Он говорил Дэйву или Шелли: «Курт – долбаный наркоман, и я ненавижу его!» Крист был очень зол на Курта.

– Вероятно, потому, что мне казалось, будто он бросил меня, – говорит Крист. – Я действительно беспокоился и переживал за него, и ничего не мог с этим поделать. Я просто вымещал на нем свой гнев. Это было трудно понять. Я не смог преодолеть силу героина.

Отчасти проблема заключалась в том, что Крист, как обычно, не обсуждал эту проблему с Куртом напрямую.

– Мы никогда по-настоящему хорошо не общались, если между нами возникали какие-то разногласия, – говорит Курт. – Мы никогда не говорили об этом, просто пропуская мимо ушей. Мы никогда не спорили о вещах, которые нас раздражали друг в друге. За то время, что я принимал наркотики, я заметил, что мне звонили не так уж и часто, но я также дал всем понять, что хочу сделать перерыв. Я помню, как однажды Дэйв позвонил мне, очень враждебно настроенный, и спросил, хочу ли я вообще дальше быть в группе, потому что на нас давили, чтобы мы поехали в тур, а я решил, что не хочу никуда ехать в этом году, потому что мне нужен перерыв.

– Я не знаю, сколько героина принимал Курт, потому что я никогда его не видел, – говорит Крист. – Я никогда не видел Курта обколовшимся. Я никогда не был у него дома. Я видел его под кайфом несколько раз, но он никогда не был в полном дерьме. Я никогда этого не видел. Это были только слухи и предположения. Он был в Лос-Анджелесе. Я никогда не ездил в Лос-Анджелес, никогда не ездил к нему домой. Я не хотел туда ехать. Потому что боялся того, что мог там увидеть. Многие мои предположения были основаны на чьих-то доводах.

Дэйва эта история тронула не так сильно, как Криста.

– Мы действительно зависим друг от друга в некотором плане, но по большей части мы далеки друг от друга – очень далеки, – говорит Дэйв. – Как бы мы порой ни были близки, это вовсе не похоже на закадычных друзей. Это не только бизнес, мы говорим друг с другом не только потому, что мы в одной группе, мы друзья, но не лучшие друзья и даже не близкие друзья. Так что я не знаю, подвело это меня или нет, потому что я не чувствовал, что много вложил в эти отношения и меня ограбили.

– Пока мы просто собирались вместе и играли музыку, это не влияло на группу, – говорит Дэйв. – Когда это начало сказываться на репутации группы, я расстроился еще больше.

Поскольку Дэйв не чувствовал себя достаточно близким другом Курта, он не ощущал, что должен вмешаться.

– Когда видишь, что кто-то творит с собой нечто подобное, первое, что ты хочешь сделать, это сказать ему: «Слушай, чувак, остановись». Но как подойти к тому, с кем ты дружишь, но в то же время не чувствуешь себя таким близким? Ты не чувствуешь необходимость это сделать.

Дэйв даже больше, чем Крист, сумел остаться в стороне от происходящего.

– Странно, но ведь многие из тех людей, которые работают с группой, на самом деле не имеют ничего общего со мной, – говорит Дэйв. – По сути, все, что я делаю, – это выхожу на сцену и играю на барабанах. А потом я возвращаюсь домой. Там столько всего происходит, о чем я даже не знаю. Возможно, во многих отношениях это было блаженством, но, с другой стороны, это заставляет тебя задуматься о твоей важ-ности.

Курт не хотел снова отправляться в тур, не хотел, чтобы его желудок снова заболел, и, кроме того, он хотел быть рядом с Кортни во время ее беременности. В отношении карьеры время для этого было выбрано не самое лучшее. Если бы Nirvana проехала с гастролями по Соединенным Штатам той весной – а обширное турне по американским большим площадкам было запланировано на апрель и май, – Nevermind оставался бы на вершине чартов намного дольше.

Кристу, например, было все равно.

– Мы гастролировали три года, – говорит он. – Во всяком случае, тур показался мне гораздо более напряженным. Раньше мы были просто бродягами в фургоне, занимающимися своими делами. Теперь у нас есть тур-менеджер и команда, есть расписание и тому подобное. Раньше было так: «Время выхода на сцену – шесть часов». А мы могли сказать: «К черту, мы пойдем покупать пластинки». Это было настоящее приключение. А теперь это цирк.

Постепенно лед между Куртом и Кристом растаял.