Да здравствует Герберт Уэллс!

– Ну так вот. Сегодня подвернулась путёвка. Правда, недалеко: в Сергиев Посад. Там есть такая… Не совсем, конечно, санаторий, а… Турбаза.

– В-смысле, придётся ходить какими-нибудь пешими маршрутами? Наслаждаясь достопримечательностями малого Золотого Кольца?

– Да. Две недели. Сбор и выезд – как раз через неделю.

– Супер. Как достала такое сокровище? Это же мечта любого москвича!

– Ну… – вижу, мнётся, – Сергей Николаевич помог.

Насколько помню, это – их менеджер по комплектации. Он же – старший кладовщик, говоря русским языком. Или завсклад, если совсем по-старинке. Понимаю, что рука снова чешет многострадальный затылок. Но против этого делового и дотошного разведённого зануды за пятьдесят ничего не имею. Мужик он неплохой. Вроде. А побить его, если что, я всегда успею. Поэтому усмехаюсь вполне весело:

– Вот спасибо ему. Надеюсь, он сам-то с тобой поедет?

– Ну… Да! – вижу в глазах явственное облегчение. Поняла она, значит, что одобряю я её очередной «выбор». – Значит, ты не против?

– Нисколечко. Против Сергея Николаевича ничего не имею. Он к тебе, вроде, никогда не придирался. И вполне спокойный.

– Точно. Спокойный. Хотя он, конечно, зануда. И звёзд с неба не хватает. И «придирается» только к сачкам и несунам! Старых правил. И нравственных устоев.

– Отлично. Думаю, не буду сильно возражать, если ты надумаешь и поближе с ним… Познакомиться.

– Свинья! – она мило краснеет, – Родной сын – буквально толкает меня, красавицу и умницу – в лапы какого-то старпёра! К тому же зануды и педанта.

– Когда ты так говоришь, он мне нравится ещё больше. Обожаю старпёров. И консерваторов. Ладно. – снова усмехаюсь, – Ты сама-то – уже ужинала?

– Да. Так что могу подогреть тебе.

– Ну, давай. Спасибо. – пока мою руки, мать ставит в микроволновку чашку с кавардаком. И он действительно успевает подогреться. Сажусь. Мать говорит:

– Ладно. С отпуском, вроде, решилось. Теперь – с тобой. Как ты тут, сам? Сможешь? Справишься?

– А чего не справится? Квартира – на сигнализации. Еда – в супермаркетах и холодильнике. Школа – там, где ей положено. Денег только оставь. На прожитьё.

– На прожитьё оставлю. Продуктов тебе за ту неделю подкуплю. Но готовить будешь уж сам. В-смысле – разогревать.

– Ага. – готовить, как же! Никогда я ничего не готовлю, хотя и умею. А просто не люблю тратить время, как, скажем, бабушка «Нюра». Которая Наиля. Проще разогреть готовое. Произведённое профессиональными поварами. Пусть и стоит чуть дороже.

– Ну, ладно, тогда я пошла ящик смотреть. Сегодня там красавец-любовник должен, наконец, предложение сделать!

– Ага. – чую, нужно что-то ещё добавить, чтоб уж окончательно успокоилась, и поняла, что я и правда не против, – Не беспокойся. Я справлюсь. Но если что – позвоню.

– Хорошо. – она кивает, и уходит в комнату. Мать у меня – рационалистка. И знает, что я не люблю длинных и пустопорожних разговоров. Собственно, как и она сама.

Доедаю кавардак не торопясь. Мою посудину. Ловлю себя на том, что уже раз пять дёрнул плечом, хмыкая и криво ухмыляясь. А что такого? Не ревную же я её, в самом деле, к мужику, который мне в деды годится?.. Или всё-таки – ревную?

Э-э, ладно, время покажет.

Направляю свои усталые стопы в ванну.

Пора мыться да спать.

Утром встаю по будильнику. Мать ещё не встала – по воскресеньям она отсыпается. Вот и хорошо. Иду умываться. Пото

м – завтракать. Сегодня мне нельзя набивать брюхо, как обычно перед школой. Потому что предстоит мне интенсивно «двигаться». А для этого желудок должен успеть переварить то, что сейчас в него заброшу, и быть пустым к десяти – то есть, через два с половиной часа. Следовательно, углеводов в виде сахара – побольше, и белков в виде яичницы с беконом – не более двухсот грамм. Без хлеба.

После того, как вымыл сковороду и тарелку, иду снова к себе.

Стационарный комп у меня – ветеран. Всего-навсего шестнадцатиядерный. Но всё равно работает неплохо. Хоть и медленно. Вот и влезаю в Сеть, и начинаю выяснять то, что меня заинтересовало. А проще говоря – все те вопросы, что накопились за эту неделю.

Больше всего меня интересует название «Щит Отечества», которое краем уха слыхал в коридоре, когда тренер о чём-то разговаривал с мужиком, которого я никогда до этого не слышал, и так и не увидел. Было это ещё в понедельник, и в том, что ни тренер, ни мужик меня не видели, я уверен – я из-за угла, за которым оказался, решил не вылезать. Жаль только, что расстояние было слишком велико – вместо большей части слов слышна была какая-то мешанина, и невнятица: тренер любит разговаривать чётко и коротко, но из его «Да!» и «Нет!» ничего не поймёшь, а вот мужик бубнил так, словно у него овсянка во рту. Может, специально? Или его так тренировали?

Но фразу «они всё равно не подойдут для «Щита Отечества!», разобрать удалось.

Вот и посмотрю, чего там скрывается под этим термином.

Ага, есть. Вернее – было. Информация удалена модераторами Российского Гугл-а. Ах, вы так со мной? Лезу в поисковик Мэйл. А потом – и в Яндекс. О!