Да здравствует королева!

Рочестер еще раз улыбнулся и принялся дальше разбирать почту. От Белави пришел чек на сотню золотых, который можно было обналичить в банках Фаргинса или Вокстера. Майор покачал головой и убрал его в документы. Наличных денег пока хватало, да и предыдущий чек лежал до сих пор не обналиченным. А раз так, к чему злоупотреблять доверием друга. Счета он глянул краем глаза. Будет разбираться, когда окажется в столице провинции.

Деловые послания старост порадовали – люди интересовались, когда, где и как будет осуществляться сбор податей по новой системе. Грегор задумался. Сам он этой проблемой еще не озадачивался. Время терпело. Разумнее всего будет отправить хорошо вооруженный отряд людей, чтобы те собрали положенные деньги, после чего дождаться военный конвой из столицы. А в идеале и самому объехать ныне ему подведомственные территории, разобраться, что там происходит. Тогда можно будет удержать часть суммы, указав, на какие нужды он планирует ее потратить.

Самым приятным оказалось письмо из дома. Жена в очередной раз жаловалась на излишнюю активность малыша, сетовала, что, когда ребенок родится, отца не будет рядом, и обещала приехать, как только лекарь разрешит пуститься в путь. Мужчина с нежностью смотрел на лист бумаги, и словно наяву видел перед собой молодую девушку, весело смеющуюся его шуткам, или играющую во дворе с собачкой, или возящейся в саду с цветами. А ведь она могла расторгнуть помолвку, едва ее жених попал в немилость. Но нет, мало того, что не отказалась, настояла на скромной свадьбе и уехала за ним в пожалованное ему в качестве подачки поместье, став из жены зажиточного горожанина скромной фермершей, отказавшись от удобств, толп слуг и дорогих нарядов.

Грегор вспомнил, как недовольны были ее родители. Впрочем, сказать, что они были недовольны – не сказать ничего. Из всей родни со стороны невесты на свадьбе присутствовала лишь тетушка, которую давно почитали выжившей из ума. Впрочем, теперь-то Рочестер мог уверенно заявить, что именно эта тетушка и была самым здравым членом семьи. Именно тогда она предрекла молодому мужу скорое изменение в статусе. Первоначально они сочли это намеком, что он скоро станет отцом, а вышло вон как. Возвращение на службу, титул, земли, выгодно отличавшиеся от того болота, куда его загнали милостью короля, должность пусть и не легкая, но не в пример почетнее, чем та, что занимал его тесть в городском магистрате.

«Моя дорогая виконтесса, – придвинув ближе чернильницу, вывел он на листе. – Спешу сообщить, что получил ваше письмо, и не менее вас сожалею о нашей разлуке. Увы, дела не позволяют мне оставить все и немедленно отправиться за вами. А в скором времени их будет еще больше, поскольку мне предстоит не только исполнять обязанности губернатора этой провинции, но и уделять внимание землям, которые вместе с титулом соблаговолила пожаловать мне ее величество».

Грегор пробежал глазами текст, после чего долго описывал, как он скучает по жене, как желает быть рядом с ней, и как сильно любит ее и их малыша. Потом запечатал и это письмо, вложив в пакет на имя Белави, прибавил туда корреспонденцию для друзей и личное письмо дворецкому с сообщением, что в настоящее время он в деньгах не нуждается, отправлять ему векселя нет надобности. В случае необходимости он обналичит имеющиеся на его руках. Отдельно он просил проследить за здоровьем жены, а после ее переезда на север, если мастеру Пьетро будет не сложно, помочь с отправкой их вещей и продажей земли и домика на болоте.

Новоиспеченному виконту больше не на кого было рассчитывать. Мириться с родственниками жены у него не было особого желания. Разумеется, в нынешнем положении тесть и теща примут его с распростертыми объятиями, вот только нужно ли ему все это? Если бы год назад они приняли в семью молодого офицера, оказавшегося в сложном положении, он не сомневался ни минуты. Но теперь ему не простит в первую очередь Хлоя, окончательно порвавшая со всей семьей, исключая тетушку, которая всегда была желанным гостем в их доме.

– Знал бы кто, что судьба государства станет зависеть от людей, у которых, по сути, нет никого, кроме себя самих, – невесело усмехнулся мужчина, – да одного-двух близких друзей, которые мало что могут.

В этом своем утверждении майор был как нельзя прав. Ни у него, ни у Филиппа, ни у королевы и ее секретаря не было никого, кто мог бы помочь в трудную минуту. Желающих вонзить нож в спину полно. Рассчитывать они могли лишь друг на друга да на самих себя. Наверное, только Андреас в этом отношении несколько выбивался из общей картины. И то своей семьи, способной помочь или просто поддержать, у него не было, только Остенферды, но легко представить, что могло ожидать семью его невесты, если власть окажется в руках кого-то третьего. Впрочем, в этом был и свой плюс, поскольку им всем практически нечего было терять, можно было бросить все силы на службу своему народу и государству.