Далеко от Москвы

– Евгения Павловна, очень приятно. Раздевайтесь. – она протянула Свиридову полную и по-крестьянски крепкую руку.

Была жена генерала Белоглазова хоть и по домашнему, но строго одета и улыбалась очень по доброму.

– Женечка, ты его покорми и подыщи какой-нито костюмчик – он с нами на праздник пойдет. А я за вами заеду вечером.

– Сам-то не пообедаешь? Готово все.

– Перекушу в штабе. До вечера!

Генерал удалился, поцеловав жену в щеку.

– Проходите, Анатолий Иванович. Располагайтесь. А еще лучше – умойтесь с дороги, а я на стол соберу. Что это вы меня так разглядываете?

– Извините, Евгения Павловна… Уж очень вы похожи… Вы не с Полтавщины?

Округлое удивительно доброе лицо, черные как смоль волосы и косы, уложенные короной вокруг головы…

– Точно, с Полтавщины! – улыбнулась Белоглазова, – А что, вы тоже оттуда?

– Нет, я москвич. Просто вы удивительно похожи на женщину, которая заменила мне мать… И волосы такие же – так и хочется потрогать, они у нее такие мягкие и тяжелые, когда вымоешь… Не удивляйтесь, мне иногда доверялась эта процедура. И расчесать, и заплести косы так, как у вас, я умею … Она у меня слепая…

– Я похожа на нее?

– Есть что-то общее – очень доброе и домашнее…

Свиридов прошел вдоль фотографий на стене.

– Сестра? – спросил он, разглядывая фотографии молодой девушки, удивительно похожей на хозяйку.

– Лукавите, Анатолий Иванович? Это ж дочка!

– Не в жисть не поверю, пока не покажете живьем!

– В Москве она, учится. Пишет редко … Были у нее в прошлом году зимой, Дементия Кузьмича в Москву вызывали, и я с ним ездила.

– Ее гитара? Играет?

– Да балуется! Она у нас такая серьезная, такая строгая, с гитарой, считай, ее никто и не видел. Кроме одноклассников…

– Можно? – Свиридов снял гитару со стены, тронул струны. – Ну, совсем неплохой инструмент! Что вам сыграть, дорогая Евгения Павловна?

– Звучит прямо как дорогая Солоха! – засмеялась Белоглазова. – А сыграть… Сыграй какой-нибудь старый романс…

Свиридов подстроил гитару.

Чуть только вечер опустится синий,

Чуть только звезды зажгут в небесах,

Белоглазова даже вздрогнула – так по душе пришелся и голос, добрый, ласковый, бесконечно влюбленный, и сами такие дорогие слова.

И черемух серебряных иней

Жемчугами украсит роса:

Было видно, что она живет в каждом слове, переживает каждый звук.

Отвори

потихоньку

калитку

Такое трепетное ожидание, такая любовь звучала в голосе Свиридова… Она дышала вместе со Свиридовым, она была там, в темноте летнего сада, она спешила на свидание, она жила ожиданием этого свидания…

И войди тихой тенью под сень,

Не забудь потеплее накидку -

Кружева на головку надень.

Женщина отвернулась к окну и полностью погрузилась в свои воспоминанья.

Свиридов пел негромко, но с таким чувством.

Отвори

потихоньку

калитку

Белоглазова стояла спиной к окну и Свиридов не видел ее лица.

– Конечно, пел ты не мне, но все равно спасибо… Придет Дема – выпьем с тобой на брудершафт… Когда пел, о своей жене думал? Молодец, счастливая у тебя жена… Иди, помойся, я на стол соберу.

Когда посвежевший Свиридов вышел из ванны, Евгения Павловна, приглашая его за стол, обратила внимание на крупную и тяжелую кобуру.

– Что это – уж больно серьезное. Не тяжело?

– Но к сожалению необходимо. Не так давно пришлось инструментом воспользоваться…

– Ешь, Анатолий… И рассказывай, ты ведь не просто так прилетел…

Евгения Павловна повернула голову на звонок в прихожей – после звонка раздался скрип ключа.

– Вот и Дементий Кузьмич пришел!

– Ну, как вы тут? Костюмчик нашла полковнику?

– Решили, что он так пойдет… Ты бы слышал, Дема, как он поет! Это же уму непостижимо!

– Соблазнял?

– У-у, еще как!

– Только безрезультатно.

– Ну, это еще как посмотреть, – Евгения Павловна поднесла три рюмки на маленьком подносе. – Я с ним хочу на брудершафт выпить. Ты не против, Дема?

– Мы с ним на ты уже перешли.

Свиридов и Евгения Павловна сцепили руки, выпили, и Евгения Павловна сочно поцеловала Свиридова в губы.

– Будь здоров, Толя!

– Здорова будi, Женечка!

И так красиво прозвучала его мягкая чистая украинская речь, что все дружно рассмеялись.

ЮБИЛЯРЫ в ОФИЦЕРСКОМ КЛУБЕ

В офицерском клубе уже почти все собрались. Юбиляры сидели за отдельным столом, украшенным шутливыми транспарантами, еловыми ветками и искусственными цветами. За ширмой стоял большой стол, на который складывали подарки, и он был уже завален свертками и пакетами.

Присесть юбилярам не удавалось – поздравляющие шли один за другим.

Белоглазовы расцеловались с юбилярами, Дементий Кузьмич положил свой пакет в кучу подарков, а Евгения Павловна представила Свиридова.

– А это наш гость – полковник Свиридов Анатолий Иванович.

– Очень приятно!

– Очень хорошо, Анатолий Иванович, что вы почтили своим присутствием наш праздник!

Свиридов на ходу конструируя и произнося витиеватую приветственно-поздравительную речь приглядывался к юбилярам.