Дальше живут драконы 2

Несмотря на наказание капитана Чихары — впрочем, это сложно было назвать наказанием для армии, где в качестве наказания могут снять кожу заживо — профессор решил воспользоваться оплошностью армейского идиота. Он приказал наказать телесно не того, кто ударил японского офицера — а другого, непричастного. Ему было интересно посмотреть, как русские поведут себя. Он приказал выбрать для экзекуции как раз того, кто испугался и стоял в стороне.

Сейчас — профессор стоял у окна в основном здании и смотрел на приготовления к экзекуции. Экзекуция осуществлялась бамбуковыми ветками, избиваемого привязывали к кресту, что для самурая было страшным оскорблением. Самураи боятся только двух видов смерти — обезглавливания и распятья.

Двое солдат выдернули из строя того кого должны были наказать, и подвели к кресту. Он не сопротивлялся. Профессор машинально подметил в блокноте — слабый, надо узнать кто это. В любом сообществе есть слабые. А сильные — сопротивляются до конца.

И тут из строя шагнул еще один подросток

Тимка в детстве любил читать Трех мушкетеров, где было сказано: один за всех и все за одного. Он даже пошел в кружок по рапире, вызывая общие насмешки: рапира оружие устаревшее, кому и зачем оно нужно? А потом — они обсуждали рыцарей, старые времена… конечно это смешно выглядело — где европейские рыцари и где Дальний Восток. Но сейчас — он шагнул вперед, и даже сам бы себе не мог объяснить, зачем он это сделал. Но это не была попытка помочь слабому. Скорее это было восстановление справедливости

Сразу двое солдат преградили ему путь, и у одного винтовка была с примкнутым обнаженным штыком

— Позовите офицера…

…

— Позовите офицера

Тимка сделал шаг вперед и штык уперся ему в грудь

Подбежал переводчик

— Это я ударил офицера, меня и должны наказать.

— Господин офицер приказал наказать это бревно

— Это я ударил офицера — повторил Тимка — я

На необычное оживление подошел и сам офицер

— Что тебе нужно, возвратись в строй

— Это я вас ударил. Меня и должны наказать

Офицер криво улыбнулся

— Я не видел, как ты меня ударил, мальчик

И тогда Тимка плюнул офицеру в лицо.

— Теперь меня есть за что наказывать.

Наказывал адъютант, тот самый, звероподобный — он разделся до пояса и палка свистела, под крики солдат. Раз, еще раз… еще… Капитан стоял перед крестом и смотрел наказываемому в глаза…

И тут Тимка кое-что понял.

Понял, наверное, самое важное из всего, что он мог понять, и что он потом поймет в своей жизни…

Он понял, что они могут убить его. Могут забить до смерти своими бамбуковыми палками, могут уморить голодом, могут бросить в тесную клетку с обезьянами и обезьяны убьют его. Они могут посадить его в яму с нечистотами, или с пиявками. Но ни один из них не сможет одного.

Они не смогут изменить его. Никакая сила — не сможет изменить его. Даже если он умрет — он все равно умрет сам собой.

И потому — они слабее его…

Тимка улыбнулся. И капитан, увидев это — испугался. Он закричал и ударил русского мальчишку еще сильнее, чтобы стереть с его лица эту проклятую улыбку. Но пацан улыбнулся еще сильнее — и кровавая слюна потекла из угла рта.

А вот профессор моментально понял происходящее. И испугался. Он понял, что теряет контроль не только над подопытными — он теряет контроль над японскими военными. И последнее — может дурно кончиться.

Он даже с расстояния — понял, что палач вышел из-под контроля и вот-вот может забить подопытного до смерти.

Профессор поднял палец — один из ассистентов моментально оказался рядом

— Немедленно прекратить — сухо сказал профессор

Ассистент помчался выполнять поручение

Размышлял и капитан Чихара, который вовсе не был таким уж идиотом, и был способен на самостоятельные размышления.

Русский пацан, сплевывая кровавую слюну, улыбался.

Сила духа по-японски — киреку. Киреку — это то, благодаря чему японцы создали величайшую в истории азиатскую империю. Японский солдат немыслим без киреку, не говоря уж об офицере.

Кирёку воспитывается с детства. Ни одна японская мать — не будет настаивать на обезболивании, если сыну удаляют зуб. Небольшие операции так же производятся без обезболивания. Когда ребенка наказывают — он должен принять наказание молча, иначе количество ударов будет многократно увеличено.

В армии, при дисциплинарном наказании так же полагается молчать. Тот из строя, кто посмеет сказать хоть слово — получит такое же наказание. Был офицер, который остался жив после того, как с него содрали заживо кожу — он даже побывал у Императора, где испросил разрешения совершить харакири. Разрешение было дано.

Человека, обладающего кирёку бессмысленно наказывать, его наказание, каким бы оно ни было — всего лишь позволит ему проявить высочайшую силу духа, это милость, а не наказание. Человека, который сознательно отказался от жизни и ищет смерти, человека, который стал на путь самураев — нельзя убить. Как можно убить того, кто уже мертв?

Этот русский, несомненно, обладал кирёку. Человек низкого звания не обращает на такое внимания. Пока в один прекрасный час не напорется брюхом на меч…

Вот только капитан был самураем, и умел обращать внимание на подобные вещи.