Дальше живут драконы 2

Им говорили, что русские — низшая раса, они самой природой были предназначены для рабского существования, потому что они все крестьяне, а дворянское сословье в России в основном немцы, да бежавшие из Франции после их революции французы. Если Японская империя захватит Сибирь — русские крестьяне смирятся что с тем что у них другой император.

Но он видел что это не так.

Капитан Чихара повернулся чтобы отдать какой-то приказ… он, кстати, вовсе не собирался миловать русского звереныша, потому что если он обладает самурайским духом, то ему и в самом деле лучше умереть, чтобы среди русских было поменьше таких опасных людей. Но тут он увидел мчащегося Ката, одного из лизоблюдов профессора Самы.

— Прекратить! — закричал он, подбегая — приказываю прекратить!

— Вы не имеете права приказывать здесь, Ката — недовольно сказал Чихара

Но Ката встал перед Чихарой и сказал слова, за которые в Японии принято серьезно отвечать

— Именем Императора приказываю прекратить это!

Теперь, если Чихара имел свои соображения, он должен был понимать, что будет разбирательство, и по итогам его одному из них прикажут совершить сеппуку

И Чихара не был готов на такое, по крайней мере, сейчас — он знал, кого представляет этот маленький засранец. И знал, кто такой профессор Сама и какие у него связи в верхах

— Прекратить — сказал он

Ката подбежал к выпоротому подростку, посветил ему в глаз фонариком, схватил руку, чтобы посчитать пульс

— В госпиталь его!

Русского мальчика по приказанию профессора унесли в медицинскую комнату, которая была только для японцев. Среди наблюдателей было пять врачей, в том числе два кандидата наук, а профессор Сама имел докторскую степень, специализируясь правда на психологии. Для оказания помощи этого было более чем достаточно.

Сам же профессор, выбитый из колеи увиденным, собрал только самых близких своих учеников и ассистентов — их было всего трое.

— Почему этот гайджин вышел вперед? — заявил он, прохаживаясь по кабинету. Тон — делал непонятным, был ли это вопрос или утверждение

— Он бросал нам вызов?

— Почему так? И в чем вызов?

… — В чем вызов? — повторил профессор — и кому? Этому идиоту Чихаре? Парень выглядел так как будто это он главный, а не Чихара

— Они догадались, что мы не можем их убить.

Профессор потер подбородок

— И что вы предлагаете?

— Убить одного из них. Может, двоих или троих

— Для чего?

…

— Для того чтобы восстановить порядок — осуждающим тоном проговорил профессор — вы мыслите, как эти идиоты в форме

— Но разве порядок не есть основа всего, Сама-сан

— Да нет же! — всплеснул руками профессор — нет, нет и еще раз нет! Культура гайджинов в корне отличается от нашей! Если мы достигаем своего сотрудничая и подчиняясь, то гайджины — восстают! Восстают против природы, против обстоятельств, даже против власти.

— Наверное, страшно восставать — задумчиво проговорил один из ассистентов

Профессор указал на него пальцем

— Иди! Сегодня и завтра я не хочу тебя видеть

Ассистент, поникнув головой от осознания вины, покинул комнату, где не было портрета Императора

Профессор посмотрел на другого ученика

— А ты что скажешь?

— Тот гайджин хотел справедливости, профессор

— И ради этого дал себя избить?

— Да.

Профессор задумался

— Это очень неприятное понятие — справедливость — сказал он — очень

…

— В чем она, по-твоему?

— Чтобы другой не был наказан за тебя

Профессор поднял взгляд к потолку

— И что?

…

— Ты говоришь об испытании силы духа?

— Нет, профессор

Профессор задумался

— Эти гайджины совсем не такие как мы. У нас нет понятия справедливости. Есть долг. Есть карма — сумма твоих поступков. Есть путь. Справедливости — нет

— Для гайджинов — справедливость в том чтобы с тобой и другими поступали так, как это заслуженно

— Заслуженно. Интересно, кем и чем. С тобой произойдет то, что предписывает карма, Боги и император. Ну, или начальник

…

— Ты уверен, что он не хотел вступиться за слабого?

— Нет, профессор

— Это плохо. Если бы это было так, это было бы их уязвимостью. Слабых нельзя защищать за счет сильных. Иначе слабой становится вся группа, все сообщество.

…

— Иди. Я доволен тобой.

— Хай! — поклонился ученик

— Оставь меня одного…

Оставшись один, профессор заварил себе чай маття — его пили в ходе церемонии, но профессор пил его в одиночку. Держа чашку обеими руками, он еще раз в одиночку начал обдумывать то, что увидел.

После экзекуции — солдаты загнали мальчишек в барак и выставили удвоенный караул с винтовками. Было заметно, что они боялись бунта или чего-то в этом роде. Но мальчишки не собирались бунтовать. Сначала они молча сидели по нарам переживая то чему были свидетелями — но потом все же сошлись. Хотя бы ради того чтобы посмотреть друг другу в глаза…

— С…а — Джикаев никогда не матерился, в его семье очень серьезно относились к вере как и во многих других не русских семьях, принявших православие — когда наши придут, надо всех их…

— Когда они придут… — передразнил кто-то

— Они придут! — Джикаев едва не бросился с кулаками

— Тихо, тихо…

— Придут, только, кто знает, когда…

— Слушайте, Тимыч… а он там живой вообще?

— Когда тащили был жив, точно.

— А если его там…