Даниэль Деронда

– Хотелось бы понять, Ганс, зачем было учиться в университете и постигать сложные науки, если ты так и остался ребенком, – рассудительно заметила Эми. – Надо принять человека, которого Провидение посылает, чтобы ты смог проявить доброту. Нам всем надо его принять.

– Надеюсь, вам понравится этот новый «Плач Иеремии» с продолжением. Это все, – сердито отрезал Ганс, хватая шляпу. – Бесполезно что-то собой представлять, если приходится терпеть общество фанатичных людей, которые смотрят на вас пустыми глазами, а все возражения воспринимают как маленькие сноски к своему тексту. Тогда лучше быть старой калошей. Но я не чувствую себя старой калошей. До свидания, матушка. – Ганс торопливо поцеловал миссис Мейрик в лоб, а по пути к двери снисходительно бросил: – Спокойной ночи, девочки.

– Если бы Майра знала, как ты себя ведешь, – укоризненно заметила Кейт, однако в ответ услышала лишь стук двери и продолжила, обращаясь к матери: – Я очень хочу увидеть ее в тот момент, когда мистер Деронда сообщит новость. Представляю, какой прекрасной она будет.

Однако, хорошенько подумав, Даниэль написал миссис Мейрик письмо, с просьбой не ждать его, а рассказать все самой. Он просто объяснил, что хочет остаться с Мордекаем, а миссис Мейрик приведет к ним Майру, хотя истинная причина отказа заключалась в нежелании выдавать себя за всеобщего благодетеля.

В глубине души Деронда испытывал тревогу, как Мордекай, привыкший долгие годы в одиночестве предаваться своим идеям, встретит сестру. Его чувства к Коэнам, и особенно к маленькому Джейкобу, демонстрировали сердечную привязанность – ведь эти люди в течение многих лет составляли его семью. Деронда отметил, что Мордекай не задавал новых вопросов о Майре и вообще хранил необычное молчание. Казалось, он просто подчинился грядущим изменениям в личной жизни. Покорно облачившись в новую одежду, он лишь заметил с улыбкой:

– Хочу сохранить старое одеяние на память.

Сев в кресло и закрыв глаза в ожидании Майры, он не произнес ни слова, хотя его лицо и руки выдавали волнение. На самом же деле Мордекай испытывал то особое нервное состояние, которое известно только тем из нас, чей ум, давно и привычно двигавшийся в одну известную точку, внезапно свернул с выбранного пути. Чувствительные люди боятся встречи с прошлым, от которого они давно отвернулись. Возможно, эта встреча принесет радость, но даже радость способна внушать ужас.

Деронда ощущал волнение Мордекая и, словно заразившись, волновался сам. Услышав звонок, он вышел, чтобы встретить Майру, и с изумлением обнаружил, что девушка пришла в старой шляпке и в том самом плаще, в котором он впервые ее увидел.

Миссис Мейрик была удивлена не меньше его, когда Майра спустилась из своей комнаты, и спросила, почему она выбрала старую одежду.

– Мой брат беден, и я хочу выглядеть так же, как он, чтобы стать ближе, – ответила Майра.

Она не сомневалась, что найдет брата в одежде работника.

Деронда не позволил себе ни слова по этому поводу, однако устыдился собственных мелочных приготовлений. Они без слов обменялись рукопожатиями: Майра выглядела бледной и испуганной.

Как только Деронда распахнул дверь в комнату, Мордекай встал и устремил нетерпеливый взгляд на девушку. Майра сделала два шага и остановилась. Брат и сестра молча смотрели друг на друга. Майра первой нарушила молчание.

– Эзра, – произнесла она тем самым тоном, которым произносила это слово, когда рассказывала Мейрикам о матери и брате.

Мордекай быстро подошел и положил руки ей на плечи. Он оказался на голову выше и, глядя сверху вниз, нежно проговорил:

– Это голос нашей мамы. Ты помнишь, как она меня звала?

– Да. А ты с любовью отвечал: «Мама!» – Майра обвила руками шею брата и принялась по-детски горячо целовать его лицо. Шляпа упала на пол, и пышные локоны рассыпались по плечам.

– Ах, кудрявая голова, кудрявая голова, – с любовью пробормотал Мордекай, бережно проведя худой ладонью по волосам.

– Ты очень болен, Эзра, – печально заметила Майра, пристально глядя на брата.

– Да, милое дитя. Мне недолго осталось быть с тобой на этом свете, – последовал тихий ответ.

– О, я буду любить тебя, и мы обо всем поговорим, – словно птица, защебетала Майра. – Я расскажу тебе о своей жизни, а ты научишь меня, как стать хорошей иудейкой. Так хотела мама. Все свободное время я буду рядом с тобой. Теперь я работаю и могу содержать нас обоих. О, у меня такие добрые друзья!

До сих пор Майра держалась так, словно не помнила, что рядом кто-то есть, но сейчас, не выпуская руки брата, очаровательно повернулась и посмотрела на миссис Мейрик и Деронду. Миссис Мейрик со счастливым выражением лица уже завоевала сердце Мордекая, а он показался ей значительно более представительным и элегантным, чем сложившийся из рассказов Деронды образ.

– Посмотри на эту прекрасную леди! – воскликнула Майра. – Я была чужой бедной бродяжкой, а она поверила в меня и приняла как дочь. Прошу, подайте руку моему брату, – продолжила она умоляющим тоном и вложила ладонь миссис Мейрик в ладонь Мордекая, а потом сжала их руки и поднесла к своим губам.