Даниэль Деронда

– Прости, мама, но гувернантку сложности ждут повсюду. Не понимаю, почему терпеть унижение в семье епископа приятнее, чем в какой-либо другой. Тебе отлично известно, что я ненавижу преподавание. Представляю себя в окружении трех неуклюжих девчонок вроде Эллис! Я скорее эмигрирую, чем соглашусь стать гувернанткой!

Миссис Дэвилоу молчала, думая о конфликте, который мог разгореться при встрече Гвендолин с дядей и тетей, однако уверенный, резкий тон дочери дарил надежду, что у нее есть некий тайный план, несмотря на все ее невежество в практических вопросах.

– У меня есть кое-какие украшения, мама. Их можно продать, – продолжила Гвендолин. – Деньги нужны, чтобы протянуть первое время. Думаю, что Маршалл в Вончестере их купит. Однажды он показывал мне браслеты, проданные ему одной леди. Джокоза может съездить и узнать. Конечно, ей придется нас оставить, но прежде пусть сделает хотя бы это.

– Бедняжка готова на все: даже предложила мне все свои сбережения – триста фунтов, – но я посоветовала ей открыть маленькую школу. После долгих лет жизни у нас Джокозе будет трудно привыкнуть к новой семье.

– О, порекомендуй ее епископу! – ухмыльнувшись, посоветовала Гвендолин. – Наверняка у нее получится лучше, чем у меня.

– Постарайся не говорить ничего подобного дяде, – предупредила миссис Дэвилоу. – Презрение к тому, на что потрачено немало сил и времени, покажется ему оскорбительным. Однако подозреваю, что ты задумала нечто такое, на что он может согласиться, если ты обратишься к нему за советом.

– Я хочу обратиться за советом не к нему, а кое к кому другому. Эрроупойнты еще в Кветчем-Холле? И герр Клезмер с ними? Впрочем, ты, бедная мамочка, наверное, ничего об этом не знаешь. Отправлю туда Джеффри с запиской.

– О, дорогая, Джеффри уже здесь нет, а лошадей забрал агент. Но кто-нибудь с фермы Лика может сходить в Кветчем-Холл. Я знаю, что Эрроупойнты в поместье. На днях миссис Эрроупойнт оставила визитную карточку, так как я не смогла ее принять. Но насчет герра Клезмера не уверена. Хочешь отправить записку сегодня же?

– Да, причем как можно скорее. Сейчас напишу, – ответила Гвендолин вставая.

– Что ты задумала, Гвен? – поинтересовалась миссис Дэвилоу. Деловой настрой дочери вызывал не только любопытство, но и облегчение.

– Не спрашивай, милая, добрая мамочка, – ответила Гвендолин, осыпая матушку примирительными поцелуями. – Хочу кое-что сделать. Неважно, что именно: узнаешь потом, когда все образуется, и порадуешься. Бедное прекрасное личико! За эти три недели оно постарело на десять лет. Ну-ну, только не плачь! – Сжав такое родное лицо обеими руками, Гвендолин прикоснулась губами к дрожащим векам. – Только не смей мне перечить и чинить препятствия. Я все буду решать сама. Ни дядюшка, ни кто-либо другой не должен вмешиваться и диктовать мне, как поступить. Это мое личное дело. Думаю, что я смогу устроить тебя лучше, чем в коттедже Сойера.

С этими словами Гвендолин подошла к письменному столу и написала записку следующего содержания:

«Мисс Харлет шлет наилучшие пожелания герру Клезмеру и осмеливается просить его заехать к ней – если можно, завтра. Причина, подтолкнувшая ее к злоупотреблению добротой, чрезвычайно серьезна. Неблагоприятные семейные обстоятельства вынуждают ее решиться на очень серьезный шаг и обратиться за советом к герру Клезмеру».

– Пожалуйста, мама, немедленно отправь записку в Кветчем-Холл, – распорядилась Гвендолин, подписывая конверт. – И пусть посыльный непременно дождется ответа. Учти, нельзя терять ни минуты.

Как только посыльный отправился в поместье Эрроупойнтов, возник новый повод для тревоги: что делать, если Клезмера не окажется в Кветчем-Холле? Можно утверждать, что вера Гвендолин в счастливую звезду значительно поколебалась. Обстоятельства складывались против нее. Казавшийся таким близким великолепный брак внезапно обернулся безобразным, унизительным обманом. Шансы выигрыша в рулетку не оправдали надежд. Наконец, человек, о котором она ничего не знала, вмешался в ее жизнь и нарушил все планы. Гвендолин Харлет, несмотря на всю свою красоту и самообладание, впервые в жизни ощутила, что весь мир восстал против нее, и от этого становилось особенно грустно и больно. Если посыльный не застанет Клезмера в Кветчем-Холле, значит, черная полоса продолжается. Гвендолин отчаянно искала альтернативу переезду в коттедж Сойера и поступлению на место гувернантки, мысль о котором особенно ранила ее гордость.