Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания

Корни учения о “бессмертных” восходят в глубокую древность, поскольку “долголетие” традиционно занимало первое место в системе ценностей древнекитайского общества (“у фу” — пять видов счастья), о чем свидетельствуют надписи на ритуальной бронзе II — первой половины I тыс. до н. э. (см. Сюй Чжунщу, 1936, с. 15–18; Крил X. Г., 1937, с. 333).

Позднее, в VIII в. до н. э. в благопожелательных надписях на бронзе появляются надписи “нань лао” (“да задержится старость”) и “у сы” (“да не будет смерти!”), которые можно рассматривать как свидетельство зарождения веры в возможность обретения бессмертия (Сюй Чжуншу, 1936, с. 25; Юй Инши, 1964–1965, с. 87).

Впоследствии развитие натуралистической модели в философии, отразившее и религиозный аспект традиционной ментальности, сделало невозможным другое представление о бессмертии, кроме как о бессмертии телесном, неограниченном долголетии всего психосоматического комплекса человеческого организма (единственное относительное исключение — верившие в духов монеты).

К IV–III вв. до н. э. вера в бессмертных и бессмертие получила широчайшее распространение по всему Китаю, о чем свидетельствуют и недаосские тексты, выражающие скептицизм относительно веры в возможность обретения бессмертия. В частности, Хань Фэйцзы усвоил достаточно точно философско-спекулятивный характер даосской мысли, но остался полностью не затронут доктринальным содержанием даосской (точнее, прото-и парадаосской) традиции, что впоследствии в истории китайской мысли случалось многократно. В двух главах своего труда (“Шо линь” и “Вай чу шо”) он в ироническом контексте употребляет выражение “бу сы чжи яо” (снадобье бессмертия) и “бу сы чжи дао” (путь к бессмертию).

Известно также о поисках островов бессмертных, предпринятых циским Вэй-ваном и Сюань-ваном, а также яньским Чжао-ваном (IV — первая половина III в. до н. э.). В Ци и Янь под покровительством традиции фан ши процветала вера в острова или горы бессмертных в восточном океане (Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу), где растут приносящие бессмертие травы и живут святые. Вообще, восточные и северо-восточные царства Ци и Янь были мощным центром кристаллизации веры в “шэнь сяней”.

На юге вера в бессмертие процветала в Чу, о чем свидетельствует выражение “янь нянь бу сы” — продление жизни вплоть до бессмертия в “Вопросах Неба” Цюй Юаня, выражение “снадобье бессмертия” в “Чуских планах” (раздел в “Чжань-го цэ”) и др. Шаманский отпечаток культуры Чу придал более спиритуалистический оттенок вере в бессмертие и бессмертных.

Следовательно, имеется три исходных центра формирования веры в “шэнь сяней”: 1) северо-восточный и восточный, для которого характерна вера в острова бессмертных в океане (возможно, как это считалось со времен Гу Яньу — XVII в., стимулированная морскими миражами), связь с традицией магов и, возможно, философскими спекуляциями “инь-ян цзя”;

2) западный, на который, не исключено, повлияли верования сопредельных народов, прежде всего цянов, веривших в необходимость сохранения трупов умерших и прибегавших для этого к мумификации (см. Вэнь Идо, 1956, с. 154–157). Эта практика впоследствии, вероятно, — повлияла на даосское учение об “освобождении от трупа” (ши цзе); отсюда же, возможно, идет вера в страну бессмертия на Западе — например, на вершине горы Куньлунь. Отметим, что у этой веры оказались серьезные перспективы на конкуренцию с восточным вариантом, прежде всего из-за символики запада как врат не только смерти, но и жизни. В позднем даосизме этот аспект иллюстрировался семантикой триграммы “кань” — вода, между двумя прерывистыми “иньными” чертами которой помещается срединная непрерывная “янная”: в глубинах мрака инь рождается свет ян; характерно также, что согласно легенде Лао-цзы также отправился в западном направлении;

3) южный, для которого характерна ярко выраженная экстатически-шаманская направленность и относительная спиритуализация образа бессмертного.

Следует, впрочем, отметить, что эти регионы были связаны между собой, что обусловливало быструю диффузию их культурных традиций.

Например, и крайний восток, и крайний запад Китая были местом оживленных межкультурных контактов и смешения различных этносов. Шаньдунское побережье было центром морской торговли. Вместе с тем еще в самом начале Чжоу (XII в. до н. э.) там поселились и западные цяны, вождь которых, Люй Шан, получил удел Ци. Многое в вере в “шэнь сяней” восходит и к религиозным представлениям коренных жителей Ци — “восточных варваров” (дун и). Именно в их среде и возникла, видимо, вера в острова бессмертных в море (три божественные горы), в которой отразилась надежда на сверхъестественные силы народа, оттесняемого к морю пришельцами с запада. Интересно также вспомнить, что цари Ци возводили свой род к Желтому императору (Хуан-ди) и. что именно в Ци расцветает традиция “фан ши”, поднимающаяся до уровня философской рефлексии в натурфилософии Цзоу Яня и учении “Хуан-Лао” (Малявин В. В., 1985, с. 161).