Дар Авирвэля

— Да. Видишь ли, мой друг, одна деталь обычно решает исход всего процесса. Один ингредиент способен изменить реальность до неузнаваемости. Как с ядами. Я очень часто натыкался на разные варианты, но далеко не все достойны называться «истинным вальерским наследием». Я знаю, потому что жил при Вальере, и ничто, кроме моего рецепта, не может сравниться с оригинальным блюдом!

Они говорили о супе.

Диалог показался Артуру таким вкусным и забавным, что он не посмел отвлечь собеседников от темы. Вместо этого, он навострил уши и подумал, что хочет попробовать этот загадочный древний суп. И желательно, чтобы поваром выступил сам Далий Мар.

— Но разве раналь способен сделать хоть что-то вкуснее? Это самая отвратительная трава, которую когда-либо выращивали эльрины! Один его запах приводит к потере сознания…

— Это зависит от того, как его готовить. Если сначала пожарить, а потом сварить — да, есть эту отраву невозможно. Но если сделать наоборот, так, чтобы состав стал более безвредным, а вкус насыщенным — вальерский суп получится просто отменным! Я сам не верил, что это так, пока не увидел приготовление целиком. Для меня это стало маленьким открытием, которым я не собираюсь делиться с миром.

— Если вы так уверены… Пожалуй, я попробую приготовить его по вашему видению, а потом отправлю отзыв. Но имейте в виду: если суп окажется просто непревзойдённым — я обязательно передам рецепт любимому руберскому ресторану!

Далий Мар недовольно хмыкнул, но спорить не стал. В конце концов, он не имел авторских прав и не знал, как отстаивать себя в современном суде. Пойдя по пути наименьшего сопротивления, он почти незаметно кивнул и глянул вперёд.

— Дворцовый пик исчез. Значит, скоро придём.

Это подразумевало, что холмы остались позади. Впереди стелилась безграничная лесистая равнина, среди которой и выстроилась культурная столица страны. Высокая инглия светила тепло, но не жарко, и указывала верный путь не хуже карты и интуиции. Закатывалась она как-то медленно (медленнее солнца), так что день проходил в более размеренном темпе рысящих рогатых коней. Вокруг мелькали кроны деревьев, заросли мелких трав и ягодные кустарники. Кони хлёстко щёлкали копытами, а пустеющие бурдюки временами издавали бульканье, которое становилось всё чётче с каждым новым глотком вкуснейшей воды. Молчание перебивалось беседой, а беседа вновь перетекала в молчание, и длилось это так долго, что Далий Мар и Айва, казалось, совсем забыли про неприязнь. И вот, ближе к шести часам краснеющего вечера, они вышли на дорогу, которой Артур ехал в столицу и в первый раз. Ему понравилось осознание того, что и тогда его сопровождали два коня и ещё не знакомый колдун. Однако сейчас создавалось иное, более зрелое, но радостное ощущение, какое возникает при понимании своего места в большом и сложном мире.

— Вы знаете… — начал юноша тихо, поглядывая на заинтересованных спутников. — Даже если наши пути разойдутся, я буду рад встретиться снова.

— Ты хочешь вернуться в Йеру?

— Нет, что ты! Но если мы вдруг исчезнем с глаз друг друга, я не откажусь увидеться снова. Вы оба помогли мне так сильно… Я никогда не смогу выплатить вам этот долг! — при слове «долг» в голове и глазах промелькнула тень паники. Но открыть свой большой секрет Артур не решился даже сейчас — уж слишком сильно боялся он гнева старших друзей.

— Мы и не просим. Я уверен, что Далий Мар тоже понимает это. И мы, я также уверен, никогда не забудем тебя, коли предстоит расстаться на будущие годы.

— Да, я тоже не забуду!

Мальчик ласково улыбнулся и обнял ближайшего эльрина, коим был немягкосердечный Далий Мар. Лицо старика тут же скуксилось отвержением, но пелена быстро спала, открывая взору зеленоглазого наёмника такого же живого, как он сам, мужчину. И даже тёмный балахон, исшитый серебряными рунами, будто бы стал чутка светлее от любви искреннего Артура. Мягкие тёплые объятия порождали тысячи мыслей, сменяющихся одна другой и пляшущих по кругу. Всплыла любимая мама, первый друг, Артаргейн, показались черты верного Эли и скупой на эмоции жены, с которой пришлось расстаться годами ранее… А потом, на удивление самого колдуна, в сизых глазах зарябил силуэт жизнерадостного человека, готового протянуть руку помощи даже всеобщему врагу. Это оказалось последней каплей. Ведь ещё со времён своего правления Далий Мар отрёкся от глубоких чувств к окружающим, что предавали его один за другим, не ведая жалости и забыв про отцовскую строгость господина! Даже к любимой жене, выходившей полумёртвого тёмного мага с полным пониманием происходящего, он боялся испытывать что-то кроме: «Ты мне нравишься». Теперь он стремился к осознанию истинного положения дел. Он любил её сильнее этого кошмарного выражения. Он любил Эли сильнее, чем обычного ученика. И к Артуру он начинал испытывать то же, похороненное в огне и воде, чувство. Но не решался признаться в этом, прекрасно ведая изменчивость молодой натуры. Вот если бы на его месте была жена или, ещё лучше, верный ученик… Тогда бы дудочка запела совсем иначе!