Дар (часть 3) (СИ)

В первом же осмотренном им танке практически не было лобовой части. В десантном отсеке было несколько изувеченных трупов. Он равнодушно скользнул по ним взглядом. Бесславная смерть – погибнуть в западне, не в силах ничего сделать. Он выбрался наружу и отдернул руку, которой оперся о проем люка. На мгновение чудом уцелевший пергамент со священным обетом показался ему ядовитой змеей, пытавшейся укусить его. На машине их было еще несколько, хотя еще много и сорвало при взрыве. И все они шевелились, послушные движению ветра. Это было неприятное чувство.

Сигурд перешел к следующей машине. Он специально выбрал ту, на которой почти не было бесполезных обрывков. Скорее всего, их сбили многочисленные попадания шрапнели – броня была покрыта мелкими крапинками содранной краски, как шкура хищника, но эти повреждения не могли навредить ей. Внутри было почти уютно. Ни трупов, ни крови на стенах. Боекомплект был не полон, но снарядов оставалось еще достаточно, чтобы пробраться к месту, где их прикроют силы легиона. Кабина тоже была цела. Сигурд устроился в кресле водителя. Здесь явно все было рассчитано на Астартес, но управлять мог и он. Это было отлично, но его тревожила мысль о том, чем придется расплачиваться за это везение, которое так и сыпалось на них на каждом шагу.

Позади раздались грохающие по металлу шаги – Волк не крался, он знал, что Сигурду это не нравится.

- Этот нам подходит? Мы нашли еще один. И где Антей?

Сигурд кивнул.

- Тогда выдвигаемся. А Антей… Ты не слышал? Он уже отвлек их.

========== Глава 19 ==========

Двадцать шагов промелькнули как один. Он упал на колени, поспешно срывая пластины брони. К счастью, ему все же удалось уговорить оружейников сделать доспех по чертежам, которые набросал его брат совместно с Хендвалем. Пусть керамита здесь было гораздо меньше, но он уже привык, что изменившееся тело, хоть и выглядящее, как у терминатора, было слишком быстрым даже для Астартес и почти недостижимым для врагов.

По костям скользнула острая боль и каждый сустав, казалось, взорвался изнутри. Он упал на камни, но, выгибающийся в судорогах, организм на это ничтожное неудобство не отреагировал. Это было ерундой по сравнению с первым разом.

Тогда, умирая на острых шипах ксено-насекомого, он чувствовал не только сводящую с ума боль. Было отчаяние, черной пеленой застилавшее разум. Отбиваясь из последних сил, не зная, чем он стал, он руководствовался только одним инстинктом – выжить, во что бы то ни стало. Он чувствовал свою беспомощность и видел свою смерть.

Сейчас все было по-другому.

Боль, которую не выдержало бы ни одно смертное существо, отхлынула, как вода во время отлива, и затаилась где-то в глубине. После себя она оставила чувство удовольствия, которое не в силах принести ничто иное во всем мире.

Это пьянящее чувство всесилия и вседозволенности. Мощи и безнаказанности. Неуязвимости. Нет, он не был столь глуп, чтобы считать это абсолютным, но малая толика несовершенства лишь усиливала наслаждение. Должно же быть что-то, осознание того, что твоя жизнь может оборваться в любой момент, иначе она станет невыносимо скучной. Но здесь и сейчас он был… он был Богом.

Длинный язык скользнул по клыкам. Да, пожалуй, такое определение подходило ему больше всего. Возможно, богов не существует, но с ним все равно мало кто мог сравниться. Изначально безымянный бог, созданный из сплава человека, геносемени Волков и влияния Варпа. Почему бы нет. Лишь одно его имя подходило ему в таком обличье. Кровавый Волк. Знали ли Жрецы, когда давали Волчьему Королю совет так назвать его? Был ли это Вюрд? Хотя, какая разница. Перед кем ему было представляться?

Вытянув вперед передние лапы, не-волк сладко потянулся. Когти скрипнули по камню, прочертив глубокие борозды с такой легкостью, будто грунт был из мокрой глины. Каждая жилка в теле дрожала от нетерпения и рвалась в бой, переполненная энергией. И какая разница, что за энергия ее наполнила? Если эта энергия сейчас обрушится на врагов Империума ради спасения его сынов.

Мгновение он стоял на месте, пробуя воздух. Пришлось облизнуться еще и еще. Он даже отсюда чувствовал терпкий запах крови Астартес. Он понимал, что не прочь ее попробовать. Возможно. Когда-нибудь. Этот запах почти сводил с ума. Притягивал. Заставлял сердца биться чаще и сильнее. Другой запах – вонь зеленокожих - будил в нем желание нападать, с которым он не мог и не желал спорить. Он рванулся по ущелью, ведущему вниз, на плато.

Он едва касался лапами камней, кое-где перескакивал с уступа на уступ. Спуск он рассчитал правильно. Здесь ему не попался никто, и бледной стрелой, смазанным пятном он бросился вперед, заставляя медлительных зеленокожих лишь удивленно оборачиваться. Только много позже они поняли, что это враг, и бросились в атаку, но было поздно.

Слишком рьяные, пытавшиеся помешать ему, падали, разодранные когтями. Ему не хотелось глотать их вонючую кровь, и, против обыкновения, он ни в кого не вцепился зубами, хотя челюсти ныли от желания схватить добычу.