Дар Кощея

Валерка ушел к себе и погрузился в чтение. Он прихватил из библиотеки увесистый том с названием «Полеты от древности до наших дней». Кажется, тема левитирования предметов его всерьез увлекла. Кстати, Лика все-таки взяла себе дамский роман, как окрестил книгу Никита. Роман назывался «Ее память», и Ева решила потом попросить Лику рассказать, о чем там, потому название ее заинтриговало.

Сама она так и не смогла выбрать что-то осознанно: во-первых, она не представляла, что хотела бы прочитать в первую очередь, а во-вторых, так и не поняла принципа, по которому были структурированы собрания. Например, трактаты по лечению травами соседствовали с «Эволюцией змеев», а «История Печкоморья» стояла рядом с «Легендой о жар-птице». Последнюю книгу Ева и прихватила, потому что жар-птицу она хотя бы видела и могла по возвращении сравнить то, о чем прочтет, с оригиналом.

Все-таки переодевшись в оставленное для нее платье, Ева присела на кровать и открыла книгу, а очнулась, только когда вошедшая девочка буквально потрясла ее за плечо. Судя по испуганному виду девочки, трясла та ее долго, но за все это время Ева не прочла ни единой строчки, задержавшись на самой первой странице, на которой была нарисована жар-птица.

В рисунке использовался минимум оттенков, и техника была далека от реалистичной – в интернете жар-птицу изображали гораздо красочнее, но в книге она выглядела настолько живой, что, казалось, вот-вот слетит со страницы. Ева водила пальцем по оперению ее хвоста и откуда-то знала, что любое из этих перьев принесет его обладателю невиданные удачу и счастье.

– Пойдем скорее, – поторопила Еву девочка.

В итоге им пришлось почти бежать по коридорам, и перед Кощеем Ева предстала, едва дыша и с сердцем, колотившимся так сильно, что Кощеево: «Проходи, дитя» – она еле расслышала.

Кощей ждал ее в небольшой комнате, в которой стояли письменный стол с креслом и низкий диван. Вдоль стен тянулись полки с какими-то масками, чашами, блюдами… В комнате не было окна, и она освещалась парившими в воздухе шарами, похожими на те, которые Никита бросал перед змеем. Еще здесь горел камин, но, странное дело, жарко совсем не было.

– Садись, – Кощей указал Еве на диванчик, и та послушно присела.

Хозяин замка выдвинул из-за стола кресло и, поставив его перед диванчиком, сел напротив Евы. Он тоже успел переодеться: в черные брюки и черную жилетку поверх белой рубашки. И этот наряд делал его похожим на аристократа, какими их изображали в книгах, а совсем не на злодея из детских сказок.

– Что ты знаешь о волшебстве, дитя?

Ева пожала плечами, чувствуя, как пересохло во рту. Ни на одном экзамене она так не волновалась.

– Немного, – призналась она, прокашлявшись. – Мой отец любит волшебные предметы. У нас дома есть часы. Настоящие. Есть волшебная люстра, ковер-самолет, ступка кухонная, – Ева смутилась, сообразив, что, вероятно, выглядит глупо, рассказывая Кощею обо всей этой ерунде.

– Ступкой тоже пользуется твой отец?

Ева вскинула на Кощея испуганный взгляд, соображая, как ответить, и заметила в его глазах смешинки.

– Мама. Но редко, – призналась она.

– Ты меня успокоила, – преувеличенно серьезно сказал Кощей и приложил ладонь к сердцу, а Ева поняла, в кого Никита с этими его постоянными подколками даже в самых напряженных ситуациях. – То есть ты познакомилась с волшебством через волшебные предметы?

– Да, но… – Ева потерла нос и призналась: – Я всегда мечтала увидеть настоящее волшебство, потому что оно ведь больше, чем ковер-самолет, который летает еле-еле. Я мечтала поступить в школу при РАВ, а потом и в саму академию, потому что невозможно стать волшебником по видео из интернета. Там люди даже свечку зажечь силой мысли не могут, а я… Ой, – спохватилась она. – Вы же, наверное, не знаете, что такое интернет.

Ева не спрашивала, она вроде как утверждала, но Кощей ответил:

– Я многое знаю, дитя, продолжай. Итак, ты хотела стать настоящей волшебницей?

– Да! – с энтузиазмом сказала Ева и сообразила, что, увлекшись разговором о волшебстве, подалась вперед к такому внимательному собеседнику и теперь сидела на самом краешке дивана. Ей снова стало стыдно за то, что она выглядит восторженной дурочкой. Впрочем, она ведь такой и была.

Кощей улыбнулся так, словно прочитал ее мысли.

– А зачем ты хочешь стать волшебницей, Ева? – то, что он назвал ее по имени, заставило Еву посмотреть в его глаза. Они были очень черными и очень серьезными. Такими же серьезными, как тогда, десять лет назад.

– Потому что однажды я потерялась в лесу, и меня спас волшебник. А теперь я выросла и хочу спасти волшебство. Оно исчезает. Понимаете?

– А может быть, ему лучше исчезнуть? – голос Кощея звучал задумчиво.

– Так нельзя! – воскликнула Ева. – Если волшебство исчезнет, то весь мир исчезнет!

– Разве? – удивился Кощей. – Насколько я знаю, в твоем мире правит бал наука. Зачем тратить силы волшебника, чтобы поднять в воздух одного человека, если ваши летающие машины поднимают сотни людей без помощи волшебства?