Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание

За этим окном была большая комната, точнее — мастерская художника. Возле стен были сложены стопки холстов, посредине, около мольберта, стоял сам художник, бодрый бородатый дядечка лет пятидесяти. В руке у него была большая кисть, которой он время от времени решительно тыкал в холст, как копьем.

Напротив художника, на низеньком диване, лежала толстая голая женщина с круглым розовым лицом — модель или натурщица.

Я постучала в стекло костяшками пальцев.

Художник удивленно оглянулся, увидел меня, поставил кисть в большую, замазанную краской банку, вытер руки о блузу, подошел к окну, что-то проговорил — не было слышно ни звука, только губы беззвучно шевелились.

Я знаками показала ему, чтобы открыл окно.

Он так и сделал, открыл створку окна и удивленно спросил:

— Ты кто такая? Как ты сюда попала?

— Прилетела, — ответила я, улыбаясь, — вообще-то я, как Карлсон, живу на крыше…

— Карлсон, насколько я помню, был мужчина в самом расцвете лет! — парировал художник.

— Карлсоны бывают разные! Ну, можно я просто пройду через вашу квартиру?

— А, вспомнил, ты — соседка, там еще такой парень толстый живет! Ну проходи, раз надо. Нет проблем… но вообще у тебя интересная фактура. Ты не хотела бы мне как-нибудь попозировать? Я бы тебя охотно увековечил!

— Ну, может, как-нибудь, когда-нибудь…

— Ладно, будешь еще пролетать мимо — залетай!

Я прошла через мастерскую.

Натурщица, воспользовавшись паузой, села на диване и закурила. На меня она не обратила ни малейшего внимания.

Проходя мимо мольберта, я из любопытства взглянула на картину, над которой работал сосед.

На холсте было изображено что-то, отдаленно напоминающее гибрид белого африканского носорога и механической сноповязалки и ничуть не напоминающее натурщицу.

Впрочем, я не разбираюсь в современном искусстве…

На мой удивленный взгляд художник привычно ответил:

— Я так ее вижу!

Он вывел меня в коридор, показал на дверь и повторил:

— Ну, будешь пролетать мимо — залетай…

— Спасибо тебе! — от души сказала я, вышла на крутую темную лестницу, поспешно спустилась по ней и через пару минут была на улице.

К счастью, этот подъезд выходил на другую улицу, так что я не встретилась с убийцей.

Роман открыл дверь своими ключами, вошел в квартиру и фальшиво-бодрым голосом проговорил:

— Аленка, ты дома? Я пришел!

Он тут же подумал, что если бы Алена была дома, то она сразу же заподозрила бы неладное, потому что даже поначалу никогда он не называл ее Аленкой, а уж потом и вовсе обзывался по-всякому.

Совесть подняла было голову, но Рома тут же ее придавил и позвал ласково:

— Девочка моя, ты где?

Ему никто не ответил.

«Пупс» проскользнул следом за ним, закрыл входную дверь, быстро заглянул в одну комнату, в другую, вернулся в прихожую.

Роман стоял посреди прихожей, как соляной столп.

— Где она? — зло прошипел «пупс». — Ты же сказал, что она должна быть дома!

— Я… я не знаю!

— Думай! Думай, а не то… — И страшный человек снова продемонстрировал свой нож.

Рома встрепенулся, вошел в комнату, заглянул в один шкаф, в другой и наконец проговорил:

— Она ушла… ушла от меня. Нет ее вещей.

— Похоже, ты не очень расстроился?

Рома промолчал.

— Ну, тогда думай — куда она могла уйти!

— Я… я не знаю…

Страшный человек сверкнул глазами, потянулся за ножом — и Роман поспешно залопотал:

— Я правда не знаю… у нее нет своего жилья… не представляю, куда она могла пойти…

— Родители?

— У нее, кажется, только мать… где-то далеко… я ее в жизни не видел…

— Допустим, я тебе верю. А что вообще ты о ней знаешь? Где она работает? Что она не в твоей фирме — это я уже знаю… а вообще — она что, жила на твоем содержании? Что-то не похоже…

— Нет, конечно… она репетитор, уроки дает малолетним обалдуям.

— Хорошо, а адреса этих обалдуев ты знаешь?

— Откуда… — Рома пригорюнился. — Я никогда не интересовался…

— Это плохо… — протянул «пупс», и его интонация очень не понравилась Роме. Он понял, что сейчас его будут если не убивать, то бить уж точно. И хорошо, если не ногами.

И тут его осенило:

— Нет, одного ее ученика я знаю! Петя, Петя Самохин! Это ведь в фирму его отца Алена меня устроила!

При этих словах Рома снова испытал угрызения совести, но быстро и привычно их загасил.

Ведь это отец Пети взял его на работу в свою фирму, от него зависело благосостояние Романа, его новый статус приличного, высококлассного специалиста…

— Самохин, значит! — прошипел «пупс». — А адрес и телефон этого Самохина ты знаешь?

— Не-ет… — проблеял Роман, стыдливо отведя глаза.

Несвоевременно проснувшаяся осторожность вдруг подняла голову и прошипела ему, что если за Алену никто не заступится, поскольку она никто и звать ее никак, то, наведя этого бандита на своего работодателя — хозяина крупной фирмы, он, Рома, рискует потерять работу и вообще огребет кучу неприятностей.

— Я не зна-аю…

— Не знаешь? — переспросил злодей дурашливым тоном. — И почему это я тебе не верю?