Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание

И ударил Романа в солнечное сплетение. Вроде бы не сильно, но на какое-то время Рома перестал дышать, в глазах у него потемнело, перед ними замелькали белые мухи, ноги его подогнулись, и он упал на колени. А страшный человек ударил его еще и еще раз, легко, без замаха — в скулу, в глаз, в подбородок. От каждого удара голова Ромы дергалась, как у тряпичной куклы.

Он подумал, что совесть — вещь слишком накладная, она по карману только очень обеспеченным людям. И только тем, кого никогда не били, кому никогда не угрожали ножом. Особенно таким страшным — с раздвоенным, изогнутым лезвием… И насчет неприятностей с работодателем — когда они еще будут, а тут как бы не изувечили совсем…

— Ну что, не вспомнил?

— Вшпомнил… — прошамкал Роман разбитым ртом. — Вшпомнил… не надо меня бить…

— Ну, говори!

И Роман, всхлипывая и заикаясь, продиктовал страшному человеку телефон и адрес своего начальника, владельца фирмы и по совместительству отца лоботряса Пети Самохина.

— Ну вот видишь, как все просто! — примирительным тоном проговорил «пупс». — У тебя носовой платок есть?

— Ешть… — прошепелявил Роман и трясущейся рукой вытащил из кармана чистый платок. Это Алена его приучила, ее трясло от платков, которые она находила у него в кармане. Она говорила, они на тряпку половую и то не годятся, поэтому заставляла каждый день брать из шкафа чистый, все время зудела об этом.

Страшный человек вытер платком свою руку, измазанную в крови Романа, бросил его на пол и ушел прочь из квартиры.

Я перевела дыхание, остановила машину и, только отъехав на безопасное расстояние, достала телефон и набрала номер того человека, у которого собиралась снять квартиру. И сказала, что вот он как хочет, но я еду к нему сейчас, что меня выгнали с прежней квартиры — хозяйка сдала ее дороже.

В общем, я совершенно не собиралась грузить малознакомого человека подробностями своей жизни. Про Рому вообще решила ничего не рассказывать, поскольку Рома — пройденный этап, нужно его поскорее забыть.

И тут мне повезло: он сказал, что может прямо сейчас встретить меня и показать квартиру, что жить там можно, только прибраться нужно.

Через полчаса я подъехала к типовому панельному дому, расплатилась с водителем и поднялась на пятый этаж.

Дверь мне открыл бравый моложавый дядька с армейской выправкой и маленькой рыжеватой бородкой.

— Я — Алена, — представилась я.

— Николай! — ответил он, на мой взгляд, чересчур громко, как будто между нами было метров пятьдесят или он стоял на палубе корабля в шторм. — Проходите!

Я вошла — и тут же испуганно попятилась: прямо напротив двери стояло какое-то ужасное существо с оскаленной пастью и выпученными глазами.

— Кто это? — испуганно вскрикнула я.

— Не пугайтесь. — Николай снисходительно улыбнулся. — Это чучело абиссинского вахноеда. Я его сам подстрелил! Между прочим, очень опасный зверь!

Мы прошли в комнату. Здесь на стенах висели африканские маски и какое-то первобытное оружие. Маски я видела в разных домах, но оружие прежде не попадалось.

— Это — обычный ассегай, — с гордостью сообщил Николай, — а это — флисса… а вот это — абиссинский шотел, большая редкость! Мне подарил его знакомый вождь! — И он с гордостью показал какой-то удивительный изогнутый клинок.

«Ну вот, дядечка любит присочинить!» — подумала я.

Вслух же сказала:

— Так вы что, живете в этой квартире? Как же вы ее хотите сдавать?

— Да нет, это я раньше здесь жил, а теперь я прикупил квартиру на этой же площадке и живу в ней, и параллельно делаю в ней ремонт. А все эти вещи, если вам мешают, я могу забрать.

Ах вот оно что. А я еще удивилась, с чего это он ремонтирует квартиру, которую собирается сдавать? Обычно после съемщиков ремонт делают.

— Да нет, мне это не мешает, даже интересно. Только, если вы не против, я хочу переехать прямо сейчас.

— Нет вопросов! — бодро ответил он. — Рабочие у меня уже все закончили, только мебели нет, но я в спальнике переночую, ничего, я привычный!

Цену он запросил довольно умеренную, квартира была в порядке, а самое главное — мне было не до капризов, так что мы тут же обо всем договорились, и он ушел, оставив меня одну.

Я разобрала свой чемодан и пошла на кухню, чтобы выпить чаю и привести свои мысли в порядок. Холодильник у Николая был, разумеется, пустой, но в буфете я нашла пачку чайных пакетиков и начатый пакет кускового сахара.

На кухонной стене висел календарь.

Видно, этот календарь был сделан на заказ, в подарок от друзей хозяину квартиры, потому что на каждой его странице были фотографии Николая.

На январской странице он стоял на палубе белоснежного корабля, на шее у него висел знаменитый автомат Калашникова. На февральской же он с гордым видом опирался ногой на какого-то поверженного зверя. На мартовской — стоял обнявшись с каким-то представительным пожилым чернокожим в наряде из львиной шкуры и с разрисованным белой краской лицом…

Выходит, он не наврал насчет знакомого вождя?

Кто же он такой, этот Николай?

Я перевернула следующую страницу календаря.

Здесь снова был Николай, но теперь он пожимал руку чернокожему старцу в монашеском одеянии…