Дары Крови

Леве прикусила губу. Она сама умела так выворачивать правду, превращая белое в чёрное и наоборот. Разумеется, судебный поединок и славу победителя можно назвать наградой. Беда в том, что подобного вообще не должно было случиться. Обвинение было смехотворным, и если бы каждый идар знал, что Лиал её спаситель, обласканный королём, то трижды бы подумал, прежде чем пытаться подвести его под суд, тем более используя столь смехотворные обвинения.

И это было правильно. Она не переживала о том, что Лиал не выдержит наказания, не переживала, что он может проиграть в поединке, она переживала о том, что идар его силы, первый за тысячу лет двуединый идар вообще не должен получать наказаний от короля. Идар его мощи, его возможностей и его будущего должен видеть от короля и его семьи только хорошее. Нельзя, чтобы в отношениях сильнейшего идара королевства и королевской семьи появилась хотя бы одна трещина.

Вот только и говорить прямо об этом отцу было нельзя. Это была его и её тайна. Это была их тайна, которую…

— Ничего не можешь ответить, Леве? — прервал тишину король Лавой. — Тогда выйди из шатра, и с улыбкой, вежливо пригласи сюда тех, кого ты выставила, прервав важное дело.

— Могу, — прищурилась Леве и делом доказала, что достойна отца. — Звание? Он заслужил его делами. Должность? В отряде Гирь Весов половина — ничтожества, от которых избавились их собственные командиры. Достойных должности заместителя командира там и нет. Особенно теперь, когда под его рукой старшие воины в доспехах гвардии Великого дома. Слава победителя старшей крови? Что за глупость? Он уже спас меня от множества Кровавых, идаров старшей крови и даже от Клинка. Вот это была бы слава так слава, а это лишь жалкая подачка. Никто бы и не вспомнил, что он совершил это не один, все бы повторяли его и только его имя.

— Дочь, нет, — жёстко ответил король Лавой. — На меня, нашу семью, армию и королевство сейчас свалилась куча проблем. Даже за слухи об этой измене я буду вырывать языки. До тех пор, пока не падёт Теназ, я запрещаю тебе рассказывать об этом деле.

Леве и не сомневалась в ответе. Она его ждала и тут же кивнула:

— Я услышала тебя, отец. Но и ты пойди мне на уступки.

Король Лавой едва слышно вздохнул:

— Смотря чего ты хочешь. Выйти за этого Лиала?

Леве вздрогнула, услышав предположение отца. И от него это не укрылось. Он фыркнул и жёстко заявил:

— Нет, Леве.

Но вздрогнула она лишь потому, что до этого момента не задумывалась об этом, не задумывалось о том, что это и впрямь возможно. Нет, не сейчас, когда он всего лишь хёнбен и всего лишь наследник Малого дома. Но долго ли он им пробудет? Уже сейчас его Малому дому хватает денег снарядить солдат на зависть многим из тех Домов, что гордо именуют себя Великими. Лиал ещё молод и война с Реолом только начата. Каких высот он достигнет через два года? Через пять, когда придёт время подбирать жену?

Осознав, что она молчит уже слишком долго, а отец наливается дурной кровью, Леве торопливо произнесла:

— Даже не думала, отец.

Король Лавой выдохнул сквозь зубы:

— Даже не думала, — явно не поверив, потребовал. — Тогда говори, о чём думала.

Сказать ему, о чём думала? Леве с трудом не позволила предательскому румянцу вылезти на щёки и торопливо спросила:

— Младшая кровь будет допущена к Играм?

Король Лавой помедлил, подозрительно всматриваясь в Леве, но всё же буркнул:

— Да. Это уже решено и останется неизменным. Наше королевство нуждается в переменах, как и обросшие мхом Дома.

— Тогда я хочу посетить эти Игры Предков на севере и там, перед всеми Домами севера, в миг, когда Лиал из Дома Денудо получит ещё немного славы своими победами, сообщить о его поступке.

Король Лавой усмехнулся:

— Ты так веришь в его победы?

— Разве ты не веришь? Разве не рассчитываешь на него, чтобы содрать этот твой мох с Домов?

Король Лавой вновь помедлил и кивнул:

— Договорились.

* * *

Ни один из этих разговоров, как и нескольких других, не стали для меня тайной. Едва закончился судебный поединок, как я отменил свой приказ теням. Тот самый приказ об их молчании. Одно дело — немного пощекотать себе нервы, помучив неизвестностью насчёт ответа Вира о письме, другое дело — заткнуть себе уши и глаза, решая провести всю жизнь так.

Глупо ведь. Да, у меня немного больше ушей и глаз, чем у любого другого человека, но это ничего не меняет.

Поэтому, сидя у костра, я слушал своих теней и только успевал хмыкать себе под нос.

А ведь я тоже не раз замечал, что солдаты стали слишком раздражительные. И Креод мне об этом не раз говорил, правда, считал причиной этому усталость от боёв и смертей и просил разрешения залить её вином, чтобы люди немного расслабились.

Возможно даже, что это на самом деле помогало. Возможно, что помогала редкость приёма этих зелий в моём отряде. Не каждый раз мы попадали в такую передрягу, что они требовались. Но всё же, если завтра по лагерю не объявят никакого приказа короля, нужно будет своей властью ограничить приём этих зелий отрядом. Оставить им по одному, с приказом использовать только по моему слову, остальные под учёт, как шары с огненным зельем.