Давай встретимся в Глазго. Астроном верен звездам

И он поведал мне поистине удивительные вещи.

Лу́ны, — а их, оказывается, было несколько штук, — имели свойство валиться на Землю. И всякий раз, когда, преодолев всемирное тяготение, очередная Луна оказывалась в опасной близости от нашей планеты, в результате воздействия каких-то там токов и лучей начинался процесс мутации и погибающее человечество высиживало страусовое яйцо — малочисленное племя Гигантов, становившихся на время владыками мира. И, видно, Луна подчинялась их воле, ибо, трахнувшись на Землю, сохраняла Гигантов на развод. Где они скрывались и как себя чувствовали, когда лед входил в соприкосновение с огнем, Герхард не знал. Но вот фюреру — по-видимому, единственному из всех человеков — удалось как-то вступить в контакт с Гигантами, и он, так сказать, поднялся почти на один уровень с ними. Именно Гиганты подсказывают фюреру правильное решение всех мировых вопросов. И так как человечество уже дошло до самого пика деградации и вырождения, ждать наступления очередного лунопадения, очевидно, уже недолго. А раз так, то следует хорошенько подготовиться к встрече с Гигантами, которые возродятся, как феникс из пепла, и эта подготовка — очистка планеты от человеческого дерьма, от всяких там евреев, цыган, негров и славян — грандиознейшая задача, которую должны осуществить национал-социалисты, и он — Герхард фон Люцце — в их числе.

— Понимаешь теперь, дружище, каковы масштабы нашей исторической миссии? — переходя на «ты», воскликнул Герхард. — Ты мне понравился, Даниэль, и я сочту за… постой… как же это на вашей тарабарщине… — Он хмурился и мотал головой, как заупрямившийся мул. — А-а! L’honneur… Постой! Cela vous fait honneur… То есть сочту за честь рекомендовать тебя в нашу партию. Ты славный парень, хотя и запутался в своих кружевах… Логге — бог огня, и ты, может быть… Я дам тебе свою визитную карточку и заставлю прочесть труды доктора Гербигера… Обер, обер! Вы оглохли от этого дурацкого пиликанья?.. Счет!!!

Три двойных «Мартеля» сделали свое дело. Он был тяжело, безнадежно пьян. С трудом расплатился, не забыл бросить мне визитную карточку и, весь какой-то стеклянный и неестественно прямой, зашагал, не сгибая колен.

Обер снял с вешалки его пальто, догнал и нежно взял под локоть.

Уф! Пронесло… Итак, Герхард фон Люцце, очарованный моим черепом, готов рекомендовать меня в партию национал-социалистов. Вот так история! Я ни капельки не опьянел, выпив несколько бокалов легкого белого вина, но голова ужасно болела. Череп просто распирало от бредовой белиберды, которой меня весь вечер пичкал нацистский молодчик.

Я расплатился и вышел на улицу. Вечер был теплым и ясным, и я рассчитывал, что успею добраться до своей постели и заснуть прежде, нежели луна обрушится на голову человечества.

Утром я проснулся с ощущением, что вчерашний день не прошел для меня даром. Я имел возможность в упор рассмотреть настоящего врага. Не какое-нибудь абстрактное понятие — строчки из резолюции: «неослабное внимание надо обратить на подозрительную возню так называемых левых социал-демократов» или что-нибудь в этом роде, — нет, я видел вчера врага во плоти и крови, с прозрачно-серыми глазами и тонкими, презрительно кривящимися губами. Он одержим идеей, пусть нелепой, даже просто бредовой, но за нее он мог, вероятно, даже убить. Не знаю уж почему, но, понимая умом, что главную опасность в Германии несет в себе партия Каутского, Гильфердинга и Мюллера, я неотступно думал о коричневых. И вот — Герхард фон Люцце, вставший передо мной во весь рост. Конечно, он налакался как свинья, но не потерял способности четко излагать свои взгляды. Его одержимость, его вера в своего фюрера и в историческую миссию избранных тревожила и настораживала. Что я о них, собственно, знал? Взбесившиеся мелкие буржуа, получившие лакомую приманку независимости от монополистического капитала. Люмпены и бродяги, которым обещана сытая и пьяная жизнь. Мясники и унтер-офицеры в отставке, жаждущие расправиться с «внутренним врагом» — евреями и коммунистами… А тут, изволите ли видеть, целая декларация: астрономические прогнозы доктора Гербигера, лед и пламя, предполагаемая встреча с Гигантами, очистка планеты от человеческого мусора и всё такое прочее. Обязательно расскажу об этой встрече Конраду Бленкле. Может быть, этот фон Люцце — какая-то важная шишка.

Портье я сказал, что подыскал себе хорошенькую квартиру и что сегодня придет посыльный и заберет мой багаж. Расплатился за номер, портье тщательно пересчитал рейхсмарки и пфенниги и прокаркал по-французски пожелание весело и с пользой провести время в Берлине. Так что расстались мы с ним совсем по-приятельски.

Внутренне гордясь своими «отличными» знаниями города, я самостоятельно, без расспросов, добрался до Силезского вокзала и с облегчением обнаружил, что Хорст уже на месте.

— Держим путь к папаше Брауну, — весело сказал он.

— Какой еще Браун? Ты же должен отвести меня к Руди.

— Руди сейчас у папаши Брауна, а Браун — шеф нашего клуба на Фридрихсгайне. В общем, сам всё увидишь. Тут ходу несколько минут.