Даже если я упаду

Так и есть. Будь дело только в моем страхе высоты, перил крыльца вполне хватило бы для решения задачи. Но речь шла и о Лоре – вернее, о моих попытках сблизиться с ней. Нелегко говорить о том, как складываются наши с сестрой отношения, и не только потому, что я никогда раньше не рассказывала об этом, но и потому, что не могу подавить в себе чувство вины, которое неизменно сопровождает все, что с этим связано. Но Хит подталкивает меня к продолжению, раз уж я завела этот разговор, и вскоре мы сидим на траве, и вся правда о нас с Лорой выплескивается наружу. Я без утайки рассказываю о том, как она отстранилась от всего и всех, включая меня, как раз за разом наталкиваюсь на стену отчуждения, когда пытаюсь достучаться до нее и восстановить ту близость, к которой мы привыкли.

Хит прислоняется к стволу дерева и наблюдает за огоньками светлячков, вспыхивающими и гаснущими по берегам пруда вдали. Наконец он поворачивается ко мне.

– Это отстой.

– Да. – Я чуть расслабляюсь, вольготнее приваливаясь к стволу. Ствол достаточно толстый, так что места хватает нам обоим, но, пока я говорила, меня не отпускало беспокойство и я старалась не задеть Хита плечом, поэтому держала спину прямо и даже слегка отклонялась в сторону. Теперь, когда наши плечи соприкасаются, я не чувствую необходимости отстраняться. Это так приятно – чувствовать его рядом. Еще приятнее то, что он меня понимает и знает, как непросто исправить то, что сломано между мной и сестрой.

– Расскажи о своей сестре. – Мне тоже хочется дать ему шанс выговориться.

Хит подтягивает колено к груди, обхватывая его рукой.

– Мы с Гвен никогда не были близки, а сейчас так и вовсе разошлись еще дальше. Разница между нами и вами в том, что никто из нас даже не пытается наладить отношения. – Он смотрит на меня, на мгновение перехватывает мой взгляд и снова отворачивается. – Гвен родилась, когда моя мама была совсем молоденькой, они с отцом старались создать настоящую семью, но им пришлось почти десять лет ждать появления на свет меня и Кэла. Гвен всегда чувствовала себя скорее третьим родителем, чем сестрой, и теперь, когда мой отец практически оставил нас, действительно пытается вести себя как родитель. Это не очень хорошо для всех нас. Она думает, что помогает, указывая всем, что делать, но чаще всего я просто разворачиваю свой грузовик, когда вижу, что она дома.

– И куда ты едешь? – спрашиваю я.

– Никуда. На работу, если могу. – Он смотрит на меня. – Или сюда.

Я выдерживаю его взгляд, обнаженный, но уверенный, и под этим взглядом я чувствую себя обнаженной и уверенной. И еще я чувствую тепло – мне слишком тепло, так что пора бы отвернуться, но не могу.

– Отстой, – говорю я.

Хит смеется, слегка опуская голову и отводя взгляд.

– И да, и нет. – Он мрачнеет. – Я не знаю, что делать с сестрой, но мне хорошо… здесь.

– Хм, – говорю я, не желая углубляться в последнее утверждение. Думаю, я знаю, что он имеет в виду, и знаю, что куда безопаснее оставить что-то недосказанным.

– Скажи мне, зачем ты это делаешь.

Я хмурюсь.

– Ты о чем?

– Ты делаешь все это для кастинга, хотя даже не планируешь отправлять заявку.

– Я сказала Мэгги, что…

Он жестом перебивает меня.

– Нет, ты сказала, что подашь заявку, просто чтобы она от тебя отстала. А зачем все остальное? К чему добавлять поддержки и так упорно работать над тем, чего никто никогда не увидит?

Застигнутая врасплох этим вопросом, я запинаюсь.

– Не знаю. Для меня важно хорошо сделать работу.

Он наклоняется, вторгаясь в мое личное пространство.

– Да, но зачем? Чтобы оставить себе возможность передумать насчет кастинга?

– Нет. – Ответ автоматический и громкий даже для моих ушей. По лицу Хита видно, что он мне не верит, и я чувствую ямочку, когда сжимаю подбородок. – Я ничего не делаю вполсилы. Я не такая. А это… – я обвожу рукой нашу тренировочную поляну, – это было моей мечтой на протяжении очень долгого времени. – Я чувствую, как сжимается горло, но продолжаю. – Это не… – У меня почти вырываются слова о том, что не по чьей-то вине пришлось отказаться от мечты, но это неправда, поэтому я ерзаю на траве и надеюсь, что Хит не замечает. – Это мой выбор, я сама решила отказаться от этой идеи, хотя это нелегко. Я все еще хочу кататься на коньках, хочу снять лучший ролик для кастинга, даже если никто, кроме меня, его не увидит.

Хит устремляет на меня взгляд, который длится как будто вечность, хотя на самом деле лишь какие-то мгновения.

– И он должен получиться, – говорит он, – только для тебя?

Мне не нужно перечислять причины, которые я прокручиваю в голове. Более чем кто-либо другой, он поймет мой односложный ответ.

– Да.

Может быть, мне видится печаль в его глазах, когда он кивает, а может, это лишь игра моего воображения. В любом случае я не знаю, что с этим делать, поэтому отвожу взгляд и, отталкиваясь от земли, встаю на ноги.

– В любом случае, Мэгги не позволит мне схалтурить. Она крайне подозрительна и может даже настаивать на том, чтобы присутствовать на подаче заявки. Если я покажу класс, у нее не возникнет вопросов. Я не хочу ей врать.