Даже если я упаду

– Я перестала спать по ночам. Всякий раз, закрывая глаза, я вижу, как снова и снова умирает Кэл. Всегда по-разному, потому что, когда мой разум пытается вставить недостающие детали, они попросту не подходят. Все в смерти Кэла кажется мне бессмыслицей. Я просыпаюсь, задыхаясь и плача, мне не с кем поговорить, потому что мама, папа и Лора тоже страдают и им больно это слышать. – Он смотрит в сторону, как будто тоже не хочет ничего слышать, но он единственный, кто должен это слышать. – Ты никогда не спрашивал, почему я не участвую в кастинге «Историй на льду». Тебе все равно?

– Брук, не надо. – В его голосе угадывается какая-то надтреснутость, что обычно служило мне сигналом заткнуться, но я больше не могу молчать.

– Дело не только в маме, папе и Лоре. – Моя рука, лежащая на столе, делает чуть заметное движение в его сторону. – Я не могу оставить их в таком состоянии, но мне невыносима мысль о том, чтобы оставить тебя один на один со всем этим.

Я знаю, что он плачет. С поникшей головой, он едва шевелится, даже сознавая, что привлекает к себе ненужное внимание охранников, но я слишком хорошо знаю своего брата.

– Эллисон говорила так, будто… она думает, что ты замышлял это… я не верю, поэтому ты должен сказать мне. Пожалуйста, Джейсон. Пожалуйста.

Медленно, очень медленно, Джейсон поднимает голову. Его глаза влажно блестят, но взгляд открытый. Ни хмурости, ни гнева. Есть что-то еще, от чего дрожит его подбородок, когда брат смотрит на меня, заставляя увидеть правду, которую он не в силах произнести.

– Джейс… – Я жду, когда он что-нибудь скажет, моргнет или выдохнет, что будет означать что угодно, кроме того, о чем молча говорит мне его лицо, но он этого не делает.

– Я умер, когда она мне сказала, когда они мне сказали. – Его голос как битое стекло, острое и такое режущее, что я морщусь. Его руки снова сжимаются, привлекая мое внимание к шрамам, напоминающим о разбитом окне в грузовике Кэла. – Я не мог поверить, что она способна на такое, что он способен. Несколько дней я жил в каком-то кошмаре, от которого не мог очнуться. Что бы я ни делал, ничего не помогало. Я даже пошел к дереву, ты знаешь, и уничтожил наши инициалы, соскреб ножом.

Мое сердце колотится, вспоминая уродливую отметину на дереве, которую поначалу сочла местью Хита. Дерево было изуродовано так дико, с такой ненавистью, но не к моему брату, как я думала. К инициалам Эллисон, переплетенным с буквами его имени.

– Вот где я был, когда позвонил Кэл. Он был пьян и сказал, что уезжает, но сначала хотел меня увидеть.

– Нет, Джейс. – Мои губы дрожат. Он неотрывно смотрит на меня, поэтому я повторяю, тише. – Нет.

– Я не думал, что сделаю это, Брук. Я думал, он будет драться до конца.

Слезы текут по моему лицу.

– Ты пришел с ножом, Джейс. Ты мог бы оставить его в машине, но ты принес его с собой.

Джейсон молчит.

Измученная и уничтоженная, я встаю, чтобы уйти, но останавливаюсь, чтобы задать единственный вопрос, который не дает мне покоя.

– За кем ты побежал той ночью?

Лицо Джейсона бледнеет.

– Я не знал, что она там. Клянусь, я не знал. – Слезы застревают у него в горле. – Я не видел ее, пока… пока не стало слишком поздно…

Я не могу произнести ее имя и молча умоляю Джейсона не произносить его тоже.

– Она пряталась в моей машине, – шепчет он.

Я как заведенная мотаю головой, чувствуя, как сердце разрывается снова и снова, пока мой брат продолжает свою исповедь. Лора последовала за ним. Она всегда ходила за ним хвостом. Прыгать с мостов, на свидания с девушками, куда угодно.

Она все время была там, она следила за ним. Она побежала, когда он увидел ее. Она бежала все четыре мили до дома, и он не мог догнать ее, то и дело поскальзываясь и падая, насмотревшись на кровь.

Я всхлипываю, и Джейсон тянется к моей руке. Прежде чем он успевает прикоснуться ко мне, вездесущие охранники предупреждающе рявкают. Он отдергивает пальцы.

Еще один всхлип срывается с моих губ.

– Пожалуйста, Брук, пожалуйста.

Я отворачиваюсь и почти бегом покидаю брата.

Глава 41

Я рано возвращаюсь домой – так рано, что мама еще даже не ждет моего звонка. Я проскальзываю в дом и незаметно поднимаюсь наверх.

Прямо в комнату Лоры.

Когда я открываю дверь, она смотрит на меня с кровати, где сидит, обхватывая вытянутыми ногами клетку с Дакки. Я не даю ей опомниться, плюхаясь на кровать прямо перед ней. Я выплакала все слезы по дороге домой и сейчас не испытываю ничего, кроме ощущения разбитости. Лора перемещает клетку с Дакки на пол.

– Я не знала, – говорю я. – Прости, я не знала.

Лора напрягается, когда я тянусь к ее руке.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо, – шепчу я. – Больше не надо.

Мне казалось, что нельзя испытать большей боли, чем испытала я после признания Джейсона, но, глядя на Лору и думая о том, каково ей было видеть, как Джейсон убивает кого-то, а потом переживать все это в одиночку, я понимаю, что ошибалась.

– Мне так жаль, Лора. Я не знала. – Я снова и снова повторяю одни и те же слова, пока она, содрогнувшись всем телом, не обмякает и уже больше не отстраняется от меня.