Читаем Действующие лица полностью

Счастлив поневоле

«Когда я был… Когда мне было… Сколь там?..»

Когда я был… Когда мне было… Сколь там?Когда я не в пример портам и польтамНа вырост жил – поди меня ушей,Не Баламутсружьём, а БиллискольтомТревожил вещество промеж ушей.Когда во мне совсем другие двое,Дерясь, мирясь, срывая ретивое,Давились жизнью, этот самый БиллВ трофейном фильме брякнул тетивою,И я его взыскал и возлюбил.
Нет, всё же кольтом. Тетивою – Робин,Которого, шикарно низкопробен,Являл на все лады Эроол Флинн,Среди шервудских дупел и колдобинНа честных сквайров наводящий сплин.А с кольтом Билли, старикашка Билли:Лосины, стетсон, шрам, кобыла в мылеНебрежно вытанцовывает вольт.Из ничего, из воздуха, из пыли —Неуловимый жест, и вот он – кольт,И вот он – способ не искать фавора,Не извлекать зерна из разговора,Молоть и сеять – не твоя стезя;
Не передёрнул вовремя затвора —И вышел вон. Иначе здесь нельзя…Теперь, когда я стал… Когда мне сталоНа всё с прищуром: не разгрыз кристалла,Без мыла не сумел, теперь, когдаСпит memory, а вместо барбитала —Варенье из запретного плода,Теперь я говорю: не оттого лиМне не давались выгодные ролиИздателей, громил, холостяков…Но обернусь и счастлив поневоле,Что сотворил себя из пустяков.
18.06.01

«Давай займёмся вечностью, дружок…»

Давай займёмся вечностью, дружок,Разложим на три стадии прыжок:Толчок, завис и грузное пластанье,Продышим в неизбежное кружок,И, сквозь узрев закатное блистанье,Вдруг ощутим обещанный ожог.Давай, мой ангел, заметать следыБылых проказ. Слоистее слюдыНебывшее пускай тасует сроки,Покуда нет ни смысла, ни нуждыИз поражений извлекать уроки
И рвать полуистлевшие бразды.Давай, щербины выщерив, мой свет,Воздребезжим грядущему вослед,Что мы не больно от него зависим,И заодно поймём на склоне лет:Не хочешь мочь – не будь и не зовись им,А твой Пегас уже частично Блед.Не дай нам бог закваситься, сиречьВ гримасах, жестах, мельтешенье встречЗатечь, как майский мёд в июльских сотах,А главное, себя переберечьИ в дураках остаться, в идиотахНе дай нам бог. И не об этом речь.

Переживший себя

Перейти на страницу:

Все книги серии Петроградская сторона

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия
Действующие лица
Действующие лица

Книга стихов «Действующие лица» состоит из семи частей или – если угодно – глав, примерно равных по объёму.В первой части – «Соцветья молодости дальней» – стихи, написанные преимущественно в 60-70-х годах прошлого столетия. Вторая часть – «Полевой сезон» – посвящена годам, отданным геологии. «Циклотрон» – несколько весьма разнохарактерных групп стихов, собранных в циклы. «Девяностые» – это стихи, написанные в 90-е годы, стихи, в той или иной мере иллюстрирующие эти нервные времена. Пятая часть с несколько игривым названием «Достаточно свободные стихи про что угодно» состоит только из верлибров. «Сюжеты» – эта глава представлена несколькими довольно многострокими стихами-историями. И наконец, в последней главе книги – «Счастлив поневоле» – собраны стихи, написанные уже в этом тысячелетии.Автору представляется, что именно в таком обличье и состоянии книга будет выглядеть достаточно цельной и не слишком утомительной для возможного читателя.

Вячеслав Абрамович Лейкин , Дон Нигро

Драматургия / Поэзия / Пьесы

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное